119 дней до тебя (СИ)

— Да, я понимаю. — почти плачет Нура. — Понимаю. Не знал, и всё же… Ты поверил этим словам и даже не захотел ничего выяснить.

— Хотел… пытался. Я…

— Итан! Это не моё смс, но то, что в нём сказано — сущая правда! Она словно выжжена у меня внутри, она — самое реальное, что существует сейчас между нами.

«Нет-нет!» — мотает он головой. — Нет.

— Да. — кивает она, роняя горячие крупные слёзы. — Из-за одной вещи, из-за чёртовой вещи… ты позволил всему разрушиться.

— А как же ты? — отстраняется он. — Да, признаю… я поверил в то, что стал тебе не нужен. Я видел это собственными глазами. Только вот, как же ты сама-то в это поверила?

— О чём ты говоришь?

— О том самом, Нура, на букву «с». — его передёргивает… палец тошноты тычет в живот. — О Смите. Я знаю о вас! Он здесь, в Техасе. Знаю. И всё равно, через всё переступил, только бы быть сейчас тут, с тобой. Я миллион раз повторял, что люблю тебя, а ты позволила одной единственной моей глупой ошибке подорвать веру в мои чувства. Почему?

— Потому, что твоя любовь всегда казалась невероятной. — её голос срывается буквально через слово. — Проще было поверить тому, что я тебе не нужна, нежели тому, что настолько небезразлична.

Бирюзовые стены бледнеют в опьяняющем полумраке ночи. Искажаясь, растворяются в темноте, лишь стоит закрыть глаза. Морозная свежесть из приоткрытого окна, плавно лаская, касается пылающей кожи… спасает и не даёт задохнуться.

— Мы созданы друг для друга. — шепчет девушка, обретая то, что никогда бы не отпустила, и, в тот же миг осознаёт истинность своих слов. «Как две половинки одного целого».

Он склоняется над ней и она уже не может отстранится… сила воли рассыпалась в прах.

От поцелуев кружится голова. Обхватив икру, он закидывает её ногу себе на пояс… сердце отбивает судорожный ритм, дыхание сбивается. В движениях больше нет осторожности, жадно блуждая пальцами по любимому идеальному телу, в перерывах, она стягивает с себя носки и принимается за майку…

«Раз уж решила себя губить, взамен нужно получить как можно больше».

— Нура, — жарко произносит он ей прямо в ухо. — Перестань, наконец, срывать с себя одежду.

— Хочешь сам это сделать?

— Не сегодня. — его бархатный голос словно часть темноты. Очертив контур её губ, Итан лукаво улыбается и, отпрянув, опускает ей на грудь свою голову.

— Ладно, — дыхание и пульс, предательски, никак не приходили в форму, — Раз не хочешь… то и я тоже. — соврала, чувствуя совершенно невыносимое противоположное.

«Не хочу его, как же!!!»

— Ты ведь прекрасно знаешь, что хочу. — мурчит он, посмеиваясь. — Но не могу позволить этому случится здесь, под крышей дома Ника.

— «Под крышей Ника». — передразнив его, фыркает она, — Она и моя тоже. — и отталкивает, заставив перевернуться на спину. А, натянув повыше неудобные джинсы, поправляет майку и поскорее прижимается обратно, обвивая руками его ароматную шею.

— Нам нельзя шуметь. — теперь его губы двигаются медленнее, целуя её щёку. — Мне и так стыдно за то, что я обманул миссис Прайнс, притворившись спящим. Представляешь лицо, своего дяди завтра за завтраком?

Девушка хихикает. — Ты ему нравишься. Не в каждого он целится из ружья.

— Не напоминай.

В воздухе почти физически летает сладость примиренья. Они в самом деле успокоились и какая теперь разница, что будет дальше — они есть у друг друга, и у них есть большая дружная семья — самая главная драгоценность, которой они безумно радуются. И не важно, что ещё несколько часов назад ей хотелось убить его, да и вообще всех… они уже во всём разобрались. Главное, не цепляться за эту веру в доверие, а жить и дышать рядом с теми, кого безмерно любят и несомненно полюбят чуть позже.

Лёжа в обнимку в тишине, Итан рассказывает Нуре о беременности Оливии. Переполненная счастьем от такой новости, девушка вспоминает Люси — свою маленькую сестру.

— Слетаем по-быстрому, увидимся и вернёмся назад, к свадьбе Сары. — предлагает парень и она согласно кивает, обхватив его ещё крепче, а когда девушка успокаивается, он заводит осторожный разговор об отце. — Ты вправе злиться на него, никто тебя за это не осудит. Только не скрывай этого от меня.

— Но мне и нечего скрывать. Я не злюсь.

— Как же так? Ты должна. — его лицо в зеленоватом свете её электронного будильника выглядит потерянным. — Он лишил тебя памяти о семье. Бросил.

— Итан, он подарил мне всё это! И даже больше — любящую семью, дом, потрясающее детство. Если бы он оставил меня тогда, сейчас я была бы другой.

— Нет, не была бы.

— Была. Стала. Надменной пафосной стервой, воспитанной няньками.

— Хах!

— Как Пэрис Хилтон[2]!

— Уу…

— А ещё твоей сестрой. — улыбка погасла. — Не могу этого себе представить, ведь люблю я тебя совсем не по-сестрински. Я не стану ненавидеть его за это… Наоборот.

За такие слова он тотчас отрывается от подушки и, схватив её за лицо, ненасытно целует.

«Неужели правило пристойного поведения отменено?»

Но, нет! Это лишь проявление признательности.