119 дней до тебя (СИ)

— Нура! — один шаг и он уже возле неё. Отшатнувшись от неожиданности, она хватается за подоконник. — Я должен перед тобой извиниться! Я был полным идиотом. Умоляю, выслушай! Когда я выяснил правду, то в пух и прах разругался с отцом. Разум помутился… Помню лишь дорогу, как ехал к тебе… Я был дико зол, просто в ярости и… разбил машину. А потом нажрался вусмерть там же, в баре. Хотел тебе позвонить… но, не успел. Прости, прости меня! Можешь ударить меня снова, если хочешь! Оливия вытащила меня оттуда и отвезла в особняк, где я утопил телефон в бассейне. Наутро чуть не подох с похмелья, а когда очухался, то… — он набрал в грудь побольше воздуха. — То получил твоё безжалостное смс.

Неохотно оторвавшись от прекрасного лица, её глаза метнулись к электронному будильнику, стоящему на прикроватном столике, и обратно:

— Какое из тысячи?

— В котором ты посылаешь меня нахрен.

Прыснув, не в силах сдержаться, девушка, тем не менее, быстро успокаивается. На душе полегчало.

— Итан, — произносит, чувствуя, как пылает на губах любимое имя. Старая рана в груди запульсировала, готовая вскрыться, едва ему стоит исчезнуть. — Итан, я не писала тебе ничего подобного.

— Хах, — как-то невесело посмеивается он. — Не веришь мне… Почему ты не веришь?

— Дело не в этом. — вскидывает брови девушка. — Эти сообщения мои и я точно знаю, что писала.

— Нет, не знаешь! — возрожает он лихорадочно и начинает шарить по карманам, — Ты просто не помнишь, от расстройства. Это было… Погоди-ка, — нащупав айфон, вынимает и, судорожно водя пальцем по экрану, ищет нужный чат. — Вот.

Сузив глаза, Нура принимает в свои руки его сотовый.

Я не хочу тебя видеть…

… эгоистичный лжец…

Не приближайся ко мне… Оставь в покое.

Я ничего больше не хочу.

— О! — срывается с губ на чьи-то чужие, необычайно правдивые слова. — От меня.

— Ты что, правда, не помнишь?

— Итан…

— Не важно! Я лишь хочу сказать, что, хоть это и не оправдание моим дальнейшим тупостям, но это твоё сообщение всё изменило. До меня только в этот момент дошла вся серьёзность того, что я натворил…

— Оно не моё!

— Что? Нура, я не виню…

— Ещё бы! Не моё, говорю же! Да и не так всё там… безжалостно. Покажи, когда оно пришло. В три часа? К этому времени я уже прекратила попытки связаться. Ты пропал. Ни единого звонка, ни буквы… и при этом, ты был в наиполнейшем порядке. Я уже отлично была в этом уведомлена.

— В «наиполнейшем»? Что это значит?!! «Уведомлена»… Кем?! Да я башкой об стенку от бессилия бился! И, что ещё за «ни буквы»? Я телефон оборвал, а ты меня беспощадно заблочила!

— Ох, — устало жмурится Нура, потирая виски, — Перестань, никто тебя не блочил. — но на его совершенно невменяемый вид, ничего больше не придумала иного, как просто сунуть ему в руки свой сотовый. И какогО же было её удивление, когда Итан оказался прав. Его номер действительно находится у неё в чёрном списке.

— Невозможно. — проговорила затравлено, — Я бы никогда так не поступила. — но задумавшись, решила, что третье слово последнего предложения было лишним.

— Кто же тогда? — вовсе не ей задаёт он вопрос. На глазах меняется в лице, больше не чокнутый. Потирая подбородок, отступает и, вдруг, рычит одно единственное имя. — Кристалл, чтоб её!

— Нура! — окликает Элла. — Я нашла твой телефон!

— История повторяется, — посмеиваются кошачьи глаза. — Я обожглась и хочу тебя предупредить о том же.

— Чё-ёрт. — доходит до девушки.

— Вот тварь! — в бешенстве орёт Итан, сжав кулаки, — Ну просто бесчеловечная стерва! Конец ей, — бросается к Нуре, — Обещаю, вернусь и разорву ведьму в клочья! Заставлю её оставить нас в покое. — и уткнувшись в плечо, обнимает так, что рёбра трещат, — Это всё меняет… — судорожно бормочет в волосы. — Боже, как же я рад…

— Дышать не могу! — пищит девушка и он ослабляет хватку, однако из объятий не выпускает. С величайшей осторожностью подталкивает к кровати, усаживает и гладит по щеке.

— Посмотри на меня. — просит мягко, в голубых глазах неистовое волнение. — Нура, я так люблю тебя…

Невероятный сон — реальность. «Уму не постижимо!»

Мысли кружат в бешеном вихре. Если она сейчас откинется на подушки то, без сомнения, с пугающей быстротой провалится в забытье. Смятение и усталость накрывали с головой.

Сладостный бред продолжается. Любимое лицо, голос, запах — всё это куда лучше, чем помирать на полу ванной.

— Замолчи. — непослушно вырывается у неё, с сожалением в голосе. — Замолчи и… убери от меня свои руки.

Прекрасный плод её больного воображения с тревогой уставился, наблюдая за чередой отражающихся на её лице карусели эмоций.

— Это не меняет того факта, что ты так просто оттолкнул меня. — каким-то чудом удаётся ей произнести без запинки.

Пенная кристальная синева радужки сужается, чёрные, как смоль, зрачки — увеличиваются вдвое.

— Что? — не своим голосом переспрашивает он. — Я же не… Я не знал.