119 дней до тебя (СИ)

Недавно такой чуждый Ричард Маккбрайд сделался сейчас невероятно дороже и ближе, чем кто бы то ни было в этом доме. «Дядя». Настоящий, по крови близкий человек, знающий её отца, чем-то похожий на него. Теперь она это точно видит… лучше, яснее. «Улыбкой?» Да. Теперь ей есть с чем сравнить. Такой же высокий, красивый, только волосы темнее. Ямочки, а ещё прямой, не по мужски аккуратный нос.

У Нуры вырывается смешок, от чего она прикрывает было рот ладошкой, но опускает руку.

«Итан».

Итан тоже похож на её отца. Итан её брат.

Пока они вели свой волнительный разговор в гостиной, остальные вели такой же волнительный разговор в кухне. Оливия, приняв на себя ответственность, осторожно всё объяснила ничегошеньки не понимающим до этого Прайнсам. Итан, сцепив ледяные пальцы, всё это время, потупив взор, сидел за столом к ним лицом. Ник у разделочной стойки, тётя Энни, накрыв рот рукой, рядом, на стуле.

— И как же они теперь? Они ведь…

— Не волнуйтесь за эту особенность. — странно искусственно, словно репетировала годами, чеканит Оливия. — Мы решим этот вопрос. Как только дети будут готовы, они пройдут необходимое обследование. С современной медициной возможно всё.

И продолжает дальше, но глава дома, не выслушав часть, где речь идёт о наследстве, не сказав ни слова, выходит из кухни.

— Он… С ним… — лепечет, пытаясь оправдать невежливый поступок супруга Энни, и так и не найдя слов, извиняется и убегает следом. А отыскав его на крыльце, за дверью, расстроенного, стоящего у перил, подходит, накидывает ему на спину куртку, что захватила, и обнимает с безмолвным сожалением. Утешает, горько плачущего на своём плече, из-за нетерпимой терзающей грусти, и просто, за компанию, молчит.

Выплакав всю тревогу, хозяева возвращаются в дом, где в главной комнате застают своих обеспокоенных незваных гостей. Дочери среди них нет, Ричард сообщает, что она поднялась наверх. Ник смотрит на парня, скромно стоящего у камина и, кивнув в одобрение, просит его отца пойти с ним в кабинет. Итан провожает мужчин глазами до дальней двери, и когда та закрывается за их спинами, оборачивается к матери.

— Иди. — улыбается Оливия, в карем любящем взгляде влажный блеск.

— Да, сынок, ступай. — позволяет и тётушка Энни тоже. Пожимает губы, смотрит сердечно, на щеках румянец, — А мы пока поставим чайник! — плещет взволнованно руками и смеётся. — И поглядИм, что у нас имеется из успокаивающего. Иначе меня сию минуту удар хватит. Может, мята? Или корень валерьяны? Да ну это всё! Куда я там припрятала коньяк?!

Оставив его одного, они проходят в кухню. Разговаривают там, смеются, гремят посудой. Удивительно обыденно ведут себя, будто знакомы не несколько часов, а всю жизнь. Итан ещё немного ждёт у огня, ощущая треперт чего-то радостно-спокойного, на мгновенье представляет на ковре у дивана играющую с собакой Люси. А затем направляется к лестнице, мимо двери кабинета, за которой еле слышный говор отцов (такой же мирный, лишённый всего плохого) и, не спеша, поднимается по ступеням.

Брусчатый, уютный, тёплый дом Прайнсов один в один такой, в котором он с удовольствием провёл бы своё детство. Широкое крыльцо с качелями, еловый новогодний венок на входной двери. На стене рамки с фото, и чем выше он сейчас ступал, тем девочка на них становилась всё старше.

Итан медлит у самого последнего — Нура у красного мустанга в обнимку с Ником. Подпись внизу «30 августа 2017 год». Утро, когда она погрузив вещи в машину, отправилась в город мечты.

Мысленно оживив картинку, он видит, как шевелятся волны длинных волос… закрыв глаза, чувствует одурманивающий запах. Через несколько дней они столкнутся в университетском холле и она обожгёт его своим кофе.

Комнату Нуры обнаружить труда не составило. Перед нужной закрытой дверью, поскуливая, сидел крупный чёрный ретривер. Заметив парня, он тут же вскочил и, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу, завилял хвостом. Понимающе вздохнув, Итан, поднимает руку и легонечко стучит.

— Да. — раздаётся из-за двери любимый голос.

— Эмм… — нерешительно мычит парень, просунув в приоткрытую щель голову. — Тут кое-кто очень хочет попасть внутрь.

Она на кровати, забралась с ногами и рассматривает снимки родителей из шкатулки. Деловой пёс, не дождавшись позволенья, протискивается у него между ног и, свесив на бок длиннющий язык, пулей летит прямиком на постель.

— Бру-ук! — смеётся девушка, — Вот обормот… Слезь же, ты всё помнёшь. — ругает вроде, а сама треплет за уши, похлопывает по пузатым бокам, обнимает. И кратко посматривает на Итана, который всё ещё у двери.

— Здесь есть ещё один придурок. — с опаской морщит он нос. — Он тоже хотел бы войти. Можно?