119 дней до тебя (СИ)

Опешив, она сначала застыла, разинув рот, а через пару минут очнулась:

— О, Господи, КРИСТИНА! — перекричав всех, подскочила она на месте, — Как ты могла?! Это что, он? — ткнула она в Рика, который замер от неожиданности, — Это ОН?! Не может быть… ТЫ ЧТО, СПЯТИЛА?! А ты, — ударила она Итана в плечо. — Ты всё знал и молчал?!

— Нет! Я сам только что догадался. Клянусь!

— Не верю! — снова треснула его девушка и вновь убила взглядом подругу. — Как ты могла? С НИМ?!

— В смысле? — выгнул бровь Рик. — А что со мной не так?

— Ничего!

— Тогда в чём дело? Я что, недостойный?

— Достойный!

— Может, скверный? Безнравственный?

— Нет же, но…

— «Но» что?!

— Ты сама, между прочим, пять минут назад, хотела нас познакомить. — напомнила Крис.

— Хотела, да. — бедная Нура, уже не знала, что и сказать, — Но я хотела, чтобы вы дружили! — воскликнула она. — Вы должны были стать друзьями. Не спать!

— Почему? — в один голос спросили они.

— Да, почему? — взглянул на неё и Итан.

— Как «почему»? — обескуражено выдохнула Нура. — Да потому что! Это же… Ну это же очевидно, он же ГЕЙ!

— Особенный гей. — подняла вверх палец Кристина.

— Именно. — признательно улыбнулся ей Рик. — Ой, — тронул он грудь, — Даже в сердце кольнуло, а у меня ведь чрезвычайно устойчивая самооценка. Так, короче! — всплеснул руками, — Капитан Очевидность, — передразнил Нуру. — Говорить об этом не принято, это жутко личное, но раз всё так обернулось, и ты так сильно разнервничалась, то так уж и быть! Все эти «голубки», порхающие вокруг, они похОдят на меня, а я не привык иметь дело с себе подобными. Я такой один — одинаковый. Ирония, глупышка моя — сука беспощадная, следовательно — хрен с ним… Зачем ограничиваться? Хочу жить так, чтобы единороги с лучами из-под хвоста скакали… От парня у меня этот экстаз будет, или от девушки — это уж точно не твоя проблема, как и то, будет она ревновать меня к четырём миллиардам или к восьми. Мне продолжить тебя утешать, или уже хватит?

— Мм, — промычала «глупышка», — Пожалуй, хватит.

Промямлила потеряно, ведь большего ничего слышать и не нужно было.

— Спасибо, Рик. — взял за руку растерянную Нуру Итан, — Это была настоящая познавательная оргия. Не обращай внимание, — улыбнулся он ей. — У него повышенная ранимость, от которой, похоже, он забыл принять сегодня лекарство.

— Вот сейчас обидно было, — огрызнулся за спиной друг.

— Знаю. — вернул ему задолженный средний палец Итан и завёл двигатель, а Нура втянула шею в плечи и смущённо уставилась перед собой за стекло.

— Так, значит, скучала?.. — промурчал позади «странный гей» своей, уже найденной, Кристине.

— А ты, значит, хочешь, чтобы я ревновала? — пролепетала та в ответ и Нуре показалось, что они придвинулись ближе друг другу, но она запретила себе оборачиваться… как бы зла, шокирована и сконфужена одновременно сейчас не была.

Эти двое флиртовали всю дорогу… Итан улыбался, а девушка задумалась — на просьбу «выключите свет» можно съехидничать «закройте глаза»… Может быть, сейчас следует поступить так же? Ведь Рик прав, это не её дело. Кристина — яркая и эффектная, не связывающая себя какими-либо принципами и ограничениями. Она язвительна, остра на язык, немного стервозна (хотя сама бы она сказала, что просто честна), она, даже, бывает эгоистична, а ещё громко сопит во сне и невзлюбила Нурин любимый пиджак… и всё же, она добрая, «настоящая» и одинокая. Нура её очень, очень любит и, вспомнив сейчас дрожащий голос подруги и её заплаканные глаза, когда она, переживая, рассказывала ей о потерянном незнакомце с Хэллоуина, неожиданно поняла… Какая разница, с кем та будет счастлива?

Так они и доехали до «Шато-Люсиль».

Сегодня День Открытия… неофициальный, небольшое скромное празднование только для родных и близких людей. Но Итан запомнит именно его, как самый первый и как важный, как хороший и счастливый день, здесь, в долгожданном собственном умиротворённом душевном мирке, среди уютных стен и искренних лиц.

Он ничего не станет здесь менять, ни обстановку зала, ни кабинет его прежнего хозяина (удивительно напоминающего кабинет Ричарда, с его и ненавистными, и трогательными детскими воспоминаниями). И он не хочет потерять этот дух, эту тонкую ниточку чьего-то настоящего хрупкого прошлого.

Ресторан очень красив. Его оформление не поддельное. Вся мебель, светильники и картины оригинальные, живые, бережно сохранены и перенесены сквозь время из самой старой Франции. Романтический полумрак, дерево, нежный светлый бархат и зеркала… высокие серванты, вытянутые люстры из толстых стеклянных волн, белое пианино и свечи.

Итан стоит у барной стойки… невдалеке сестрёнка, в нарядном платьице, смеётся и танцует с Джеем (зачем-то напялившим галстук-бабочку). «Ладно хоть, не гавайская рубашка». Гости довольны. Парни тоже веселятся («Чудачьё»)… с ними и Нина. «Похоже, у них с Брайаном всё отлично». Лэнден кадрит приглашённую редакторшу из одного известного журнала (для статьи). «Наивный. А хотя… вроде он ей тоже нравится».