119 дней до тебя (СИ)

— Ты хотел что-то? — спросил неожиданно сын и тот, растеряно, покачал головой:

— Нет. То есть да. — запнулся. — Сегодня было много тостов, но… я хотел сказать, что… Ты — молодец.

— Правда? — усмехнулся Итан. — Молодец?

— Ладно. Большой молодец.

— Оливия настояла?

— Что? Нет, конечно. Ну, возможно, да, она намекнула. Да, настояла! Сказала, что не пустит меня в свою постель больше, если я этого не сделаю. Но, я всё и сам знаю… давно должен был. Я горжусь тобой.

Проговорил своё признание и замолчал, а Итан поражённо замер.

— Банально вышло. — опустил взгляд мужчина. — Так банально, что даже грустно. Но что поделать, у меня нет сейчас желания производить впечатление.

— Эмм, окей. — кивнул сын, — И не нужно, наверное. — пожал он плечами. — Ты мной гордишься. Отлично. Обниматься не будем.

— Обниматься? — улыбнулся Ричард, — А почему нет? Иди ко мне… — притянул удивлённого сына и обнял. — Мы никогда раньше этого не делали.

Похлопал по спине… с горестью понял, как много упустил.

— Это уж точно, «никогда». — смущённо засмеялся парень, взглянув на улыбающуюся Нуру. — Но, послушай… пап… Если без обмана, эта твоя новая мягкосердечность действует мне на нервы. Ну ладно, всё, всё, отпусти… Я верю.

— Слава Богу, — отстранился мужчина. — Можно перестать притворяться.

Пошутил и, вздохнув, взял стакан. Помолчал немного, счастливый, и покачал головой:

— Этот ресторан… — огляделся, — Знаешь, ты меня поразил. — проследил, как сын взял в руку другой, и протянул свой, чтобы чокнуться. — Не предполагал, что тебе такое интересно.

— Всё не совсем так. — отпил немного бренди Итан. — Я не смотрю на это, как на бизнес. Мне здесь нравится. «Шато» для души.

Ричард непонимающе призадумался. Повторил:

— Для души? Как странно, я никогда ничего не делал для души.

— Так может пора начать? — улыбнулся парень. — Посмотри на них, — кивнул в сторону Оливии с Люси. — Они — твоя семья, они любят тебя, ни смотря, ни на что. Разве они не твоя отдушина? Возьми их, брось всё и увези отсюда, хотя бы на несколько дней. Оставь ненадолго дела и забудь о проблемах, езжайте к океану, подальше. Зарой ноги в песок и просто смотри, как они бегают по пляжу и как счастливы. И ты тоже станешь таким, вот увидишь. Сделай это.

— Уехать? — недоверчиво хмыкнул Ричард, но, всё же, задумался, — В принципе, неплохая идея. — посветлел лицом и предложил. — Поедем вместе? Давай. И Нура, — обернулся он в сторону девушки. — Все вместе поедем, как только снимут запрет о выезде.

— Ладно. — снова немного обескуражен Итан. — Хорошо.

— Отлично. — улыбаются морщины отца. — Мы обязательно вернёмся к этому разговору позже, когда я решу свои моральные вопросы. Пообещай…

— Пообещай! — смотрит на него Франко. — Дай слово, и не просто, чтобы я от тебя отстал. Ты посетишь меня однажды в Шамеле[4]. Я буду ждать.

— Слишком много обещаний на сегодня. — тихо отвечает Итан. — Я благодарен за приглашение и, честно обещаю, что постараюсь.

Он немного устал, утомлён. От выпитого алкоголя клонило в сон.

Вечер подошёл к концу и большинство гостей уже разъехались. Джаред спит на кушетке, Клара помогает персоналу с уборкой; девушки и несколько друзей Итана сидят за столом.

— У твоего слова не должно быть срока годности. — старик француз доливает рубиново-красный напиток в бокал и подносит тот к носу. — Оно имеет вес лишь тогда, когда ты его дал и сдержишь. — говорит он и, вдохнув аромат, улыбается в наслаждении. — Нет молодого вина вкуснее, чем Божоле-нуво[5]. За терпкостью с кислинкой, скрывается сладость букета фруктов. Оно прекрасно, как и сама его цветущая долина.

Итану нравится беседовать с ним. Парень не разбирается в винах, как он, но может отличить стоящее. И он с удовольствием слушает, о чём тот рассказывает.

— Впервые за долгое-долгое время мне по-настоящему спокойно. — говорит Франко. — Это выражается не в отсутствии адреналина, или каких-то граней эмоций… Это «спокойно» означает, что рядом человек, которому я безгранично могу доверять. Для меня таким являешься ты. Наконец, я сделал правильный выбор. Мне стало легче, я снова начал сначала. И я безумно рад этому. Я вернулся на родину, даже побывал на фестивале вин, на котором не был почти двадцать лет. Отпер все двери в моём старом доме, стряхнул со штор пыль, и я решился, я позвонил Манон.

— Манон? — удивлён Итан, — Она разве… — хотел спросить, жива ли она, но не стал. — Простите, вы просто в прошлый раз рассказывали о ней так печально, что я решил, что ваша разлука навсегда.

— Тридцать восемь лет — это и есть почти печальное навсегда. Ничего страшного, ты меня не обидел. Не мудрено было так подумать, она тоже давно меня схоронила. Как и своих предыдущих трёх мужей, бедняжка.

— А вы ни разу так и не женились.

— Попытки были. Не совсем же я ещё, как, по-твоему, такой помешанный.

— Я так и не думаю.