12'92

Домой вернулся не так уж и поздно, позвонил Зинке и попытался зазвать её в гости, но из этой затеи ничего не вышло.

— У нас гости, Серёжа, — пояснила девчонка. — Я сегодня не могу.

И точно — на заднем плане слышались голоса и смех.

Впрочем, если начистоту, я такому повороту особо и не расстроился даже. Во-первых, как ни крути, принял на грудь изрядно. А во-вторых, не хотел впутывать во всё это Зинку. Хотел вернуться в кафетерий и сбросить напряжение, нагнув там в подсобке Алёну, но нет, конечно же нет. Не сегодня. И никогда.

Пришёл дядя Петя, мы сели ужинать, и я спросил:

— Договор на охрану вагончика оформили уже?

— Филькину грамоты мы оформили, а не договор, — пробурчал в ответ дядька. — Воробей ваш закорючку поставил, а толку с неё? Он же в чёрную работает!

— Ну хоть не на птичьих правах там теперь, — пошутил я.

Дядя Петя досадливо поморщился.

— Я ему мозги вправил, вроде. Будет думать о постановке на учёт. Ты этот момент не прощёлкай — а то запишет всё на себя, и уже вы на птичьих правах будете. Вагончик, к слову, мы себе на баланс поставим. Надо будет ещё и договор аренды сделать.

— Сделай, лишним не будет.

В этот момент неожиданно ожил телефонный аппарат; я невольно вздрогнул даже, быстро вышел в коридор и поднял трубку:

— Слушаю?

— Серёжа! — послышался в динамике пьяный голос Бориса Ефимовича. — Серёжа, ну ты где пропал?!

— В смысле?

— Что значит — в смысле? Зина же звала тебя зайти!

— Да нет, просто сказала, что у вас гости.

— Звала-звала, — жёстко и уже не очень-то и пьяно заявил сосед. — Спускайся!

На заднем фоне послышались женские голоса, но тут Зинкин папенька опустил трубку на рычажки, зазвучали короткие гудки.

Сказать начистоту — идти в гости не хотелось. Ясно и понятно, что там мне сейчас никто рад не будет, но и не отказаться никак, тут всё по классике: «против кого дружить будем?». А дружить мы с Борисом Ефимовичем, чует сердце, будем против гостей тёти Софи. Не прийти в такой ситуации нельзя.

Я натянул джинсы и фланелевую рубаху, спустился прямо в тапочках и позвонил в дверь. Открыл Борис Ефимович, который едва-едва успел опередить поспешившую на звонок Зинку.

— Серёжа, проходи! Мы тебя уже заждались! — радушно поприветствовал он меня.

В глазах Зинки мелькнуло недоумение, и я взглядом показал ей на папеньку. Девчонка поджала губы, а тётя Софья и вовсе упёрла руки в бока. Точно выставила бы меня за дверь, просто не решилась перечить подвыпившему супругу.

Гости оказались уже знакомы: яркая и грудастая Римма, её невзрачный супруг Олег и худосочный отпрыск Максим.

— Проходи-проходи! — хлопнул меня по спине Борис Ефимович, когда я выдавил из себя нечто отдалённо схожее с приветствием. — Мы тут внезапный сабантуй решили устроить, а о тебе совсем позабыли. Непорядок! Ты ведь уже почти член семьи!

При этих словах тётенек откровенно передёрнуло, Нина захихикала, а Зинка немного даже покраснела. Никак не отреагировали на это замечание лишь Олег, который не спускал с меня внимательного взгляда умных глаз, да уткнувшийся в тарелку Максим.

Борис Ефимович тут же вынул из серванта хрустальную стопку и потянулся за бутылкой водки, и я попросил:

— Только чуть-чуть. Мне в институт с утра.

— До сих пор учишься? — поинтересовалась Римма, подпустив в голос удивления.

— Дорогая, — мягко улыбнулся Олег. — Сессии же ещё не было.

— И что с того? Далеко не все до неё дотягивают!

Тут тётя Софья принесла с кухни тарелку и столовые приборы, я положил себе запечённую куриную голень, а на вилку нацепил шпротину.

— Штрафную! — объявил Борис Ефимович, выпил со мной за компанию, тут же налил снова, на этот раз не обделив вниманием и остальных. Дамам коньячную настойку, мужчинам водку, детям газировку. Максим попал в разряд детей.

Вновь выпили, и я занялся куриной ногой, а Олег вытер губы салфеткой и спросил:

— Борис, у вас с приватизацией какая-то ясность уже появилась?

Зинкин папенька кивнул.

— Директор у руля останется, — сообщил он. — По реестру ему семнадцать процентов акций отошло, и он ещё у коллектива их со страшной силой выкупать взялся.

— А сам ты?

— А что я? Я человек маленький, директору не конкурент. Мне бы работу не потерять.

— И никаких перспектив в собственники выйти? Ты ведь мог бы сам в приватизации поучаствовать!

— А смысл? — скривился Борис Ефимович. — Без государственного финансирования нашей шарашке не выжить, а её не будет. Разработки-то не конкурентоспособны. Никому они не нужны. Никому!

Для наглядности он даже указательным пальцем из стороны в сторону поводил. И Римма согласно покивала.

— Да уж какие там у вас разработки! У нас наука от западной на десятилетия отстала!

Но вот её супруг оказался куда более настойчив.

— А как же имущественный комплекс? Можно найти деньги и вложиться…

— Чтобы Юрий Тимурович с работы пинком под зад вышиб? Нет, Олег, мне такого счастья не надо.

В этот момент тётя Софья обратилась к дочерям.

— Что вы скучаете? Идите музыку лучше послушайте. И Максима с собой берите!