12'92

— Ко мне пойдём! — заявил Евген. — Пацаны, я только не понял, а за кого болеть-то? Почему у нас две команды? Типа первая сборная и олимпийская сборная. Как так?

— Да хрен его знает, — пожал мощными плечами Рома. — В одной Михайлов тренером, в другой Тихонов, вот и все отличия.

— Не, — мотнул головой Костя. — Тихонов молодых пацанов набрал! Из «Трактора» тоже кто-то будет. Гусманов вроде.

Пацаны заспорили о перспективах команд, а мне Фролов указал на вход в магазин.

— Иди!

— Что — иди? — возмутился я. — Ваучеры давай! Вы сколько выкупили?

— Сходи с тремя пока. — Андрей протянул мне приватизационные чеки и пояснил: — Так-то мы весь аванс уже потратили, только давай пока пробный шар запустим.

Я забрал ваучеры и двинулся к «Ручейку». Без всякой охоты двинулся, надо сказать, но и неуверенности при этом отнюдь не испытывал. Опять же — чем раньше отстреляюсь, тем быстрее домой вернусь. Морозит.

Анна моему появлению откровенно удивилась. С нашей последней встречи эта высокая фигуристая деваха заметно похудела, и в обтягивающем свитере, коротенькой мини-юбке и лосинах смотрелась ещё привлекательней прежнего. Немудрено, что Гуревич на такую обёртку клюнул. Опять же — седина в бороду, бес в ребро.

— Андрей по делам уехал, — заявил я, шмыгнув носом, — меня попросил ваучеры сдать.

— Вот оно как… Понятно. — Анна перестала таращиться и деловито уточнила: — Сколько принёс?

— Три.

Я кинул на журнальный столик приватизационные чеки и оглядел мебельный отдел. Освобождённый Воробьём угол пустовал, но как раз это обстоятельство нисколько не удивило. Изначально никаких сомнений не было, что выперли его отсюда отнюдь не из-за нехватки свободного места.

Аня выложила передо мной жиденькую стопочку банкнот, и я даже пересчитывать деньги не стал, просто разворошил купюры, раздвинув их в разные стороны. Две по пять тысяч, две по сто рублей. Всё.

— А остальное? — уточнил я.

— Какое остальное? — округлила глаза Анна. — Серёжа, цена на ваучеры упала, теперь по три четыреста принимаем.

Тратить время на пустые препирательства я не собирался, вот и сгрёб со стола ваучеры, сложил их надвое и сунул во внутренний карман куртки.

— Не пойдёт.

— Что значит: не пойдёт?! — взвизгнула Анна. — Вы для нас ваучеры скупаете!

Обороты «принимаем» и «для нас» на простые оговорки нисколько не походили, но я не стал акцентировать на них внимание, просто сказал, поднимаясь:

— Не крепостные же.

— Вы у Романа Марковича деньги взяли! И машину его используете!

— Как взяли, так и вернём. Роману Марковичу. А машина и своя есть. Ань, ты пойми: мы-то найдём, кому ваучеры сдавать, а деньги Гуревича без движения лежать будут. С нынешней гиперинфляцией — ничего хорошего.

Анна тоже вскочила на ноги.

— Серёжа, так не пойдёт!

— Именно, что не пойдёт, — подтвердил я. — Пацаны весь день на морозе мёрзли не для того, чтобы в минус уйти. Они больше заплатили, чем ты предлагаешь.

— В следующий раз сами меньше платить будут!

— В следующий раз — будут, — спокойно кивнул я, не позволяя проявиться раздражению. — А эти мы кому-нибудь другому сдадим.

Аня подбоченилась.

— Не выкручивай мне руки!

Честно говоря, ссориться с этой сукой нисколько не хотелось, но и сдать назад я уже не мог.

— Никто тебе руки не выкручивает. Роман Маркович нас об изменении цены выкупа всегда заранее предупреждал, а ты чего молчала? Вышла бы — сказала пацанам, чтобы в убыток себе не скупали, проблем бы не было.

Анна раздражённо засопела.

— Ты мне из своих приплачивать предлагаешь?

— Да не надо никому ничего приплачивать. Завтра просто заранее скажи, по сколько принимать станешь. И три четыреста — не вариант, мы просто лавочку свернём.

— А эти ваучеры?

— Дашь четыре тысячи — забирай.

Аня поджала губы расстегнула сумочку и порылась в ней, зло кинула на стол пару тысячных банкнот и собрала со стола сотни.

— Верните аванс! — потребовала она, стоило только мне обменять ваучеры на деньги. — Сама выдавать буду!

— Вернём, — пообещал я. — Роману Марковичу.

Вышел из магазина, вручил деньги уже приговорившим бутылку водки пацанам. Когда передал итоги разговора, Рома не удержался и вздохнул:

— Попадалово!

— Вот сука какая! — возмутился Зинчук. — Дюша, и ты ей это спустишь?

Андрей поморщился.

— Цены на ваучеры падать начали, Воробей о том же вчера говорил. Но меньше чем на три восемьсот в любом случае не соглашайтесь. У нас три заказа на кухни в работе, со скупкой и паузу взять можем.

Оставаться у «Ручейка» мы не стали, загрузились в «буханку» и покатили в хозблок. Меня высадили у дома, но только устроился с градусником на диване и натянул одеяло, задребезжал дверной звонок. Пришлось вставать и запускать в квартиру дядю Петю.

— В магазин ходил, что ли? — уточнил я, когда тот вручил мне матерчатую сумку.

— Продукты в холодильнике не самозарождаются пока, — проворчал в ответ дядька. — И, давай, шпроты открой, сооруди бутербродов. Боря обещался с бутылкой зайти.

— Я болею вообще-то!

— Так и не пей! Он по делу зайдёт. Опять у него что-то не слава богу.