12'92

— Дядь Вов, будет время — глянь стартер, хорошо? Папа на зажигание жалуется.

Ну точно — это же «запорожец» Фроловых! А раз он тут, а не в гараже…

Я выругался, ухватил Андрея за рукав и оттянул подальше от чужих ушей.

— «Бэха» где?

— В гараже, — подтвердил Фролов мою догадку со столь невозмутимым видом, будто речь шла о мешке картошки.

— На хера?

Андрей стрельнул глазами по сторонам и лихорадочно зашептал.

— Серый, я там все документы нашёл. Вообще все, прикинь! И не только доверенность, но и паспорт того алконавта! Мы через Лемешева запросто машину на себя зарегистрируем! Прикинь? Она четыре с половиной миллиона точно стоит, а то и все пять!

— И что с того? Я банду ментам сдам, они все эпизоды раскрутят! Тачку коммерсанту вернут!

— Вот об этом я с тобой и хочу поговорить, — очень серьёзно заявил в ответ Андрей. — Менты — это не выход, понимаешь? Кто-нибудь накосячит, и бандиты смоются. А даже если их возьмут, совсем не факт, что с теми убийствами связь установят. Стволы другие на руках окажутся — и всё! А если вообще стволов не будет или скинут? И что им пришьют? Вымогательство? Похищение? Уверен, что терпила на них заявление напишет?

Я в этом уверен вовсе не был, весь мой план строился исключительно на возможности связать рэкетиров с расстрелом цыган и бригады Петровича.

— А если кто-то на себя всё возьмёт, а остальных освободят за недостаточностью улик, и что тогда? — продолжил напирать Фролов. — Ходить да оглядываться? Они точно поквитаться решат! И возможности выдоить Марченко не упустят. Им акции нужны, так? Сможешь ты Зинку прикрыть, а?

Вновь резкой пульсирующей болью напомнил о себе рубец на виске, навалились сомнения. В моём плане и в самом деле имелось достаточно уязвимых мест, и вся схема запросто могла рассыпаться почище карточного домика, но риск казался вполне оправданным.

Казался — пока не заронил в душу сомнения Андрей. Даже если всё пройдёт в высшей степени успешно, едва ли им высшую меру назначат, а кто-то и по минимуму может срок получить. Выйдут.

А мне этого не хотелось. Если уж на то пошло, мне хотелось их всех убить.

Очень-очень. Просто невыносимо. Чтобы уж наверняка.

Нисколько не удивился, когда именно о таком решении проблемы и завёл речь Фролов.

— Надо их валить! — заявил он. — У тебя дробовик и автомат. Патроны есть. Договоримся о встрече и расстреляем!

— Тебе это зачем? — спросил я с тяжёлым вздохом. — Из-за тачки?

— Ага, — спокойно подтвердил Фролов. — Но не только, я ж, когда на это дело подписывался, не знал, что с отморозками дело иметь будем. Тебя они влёгкую вычислят, потом и на меня выйдут. Нет, Серый, их по любому валить надо!

Лёгкие угрызения совести я подавил без всякого труда, просто не до самокопания было.

— Идём! — позвал Андрея к стоявшей у дебаркадера «волге» отпер багажник и достал из него завёрнутый в наволочку обрез, после указал на патроны: — Забирай!

— Так что ты решил? — уточнил Фролов.

— Ничего не решил. Не дави на меня, Дюша! — отмахнулся я. — Дай всё обмозговать!

Я вернулся в дежурку, где уже устроился на диванчике в обнимку с переодевшейся в чистую одежду женой Юрий Тимурович. Прижимал к себе супругу директор так, будто боялся, что её у него заберут, а та вцепилась в него, как если бы опасалась того же самого; мне аж не по себе стало.

— Ваши ключи.

— Да-да…

И тут же на меня нацелился вышагивавший от стены к стене Борис Ефимович.

— Ну так что? Как действовать будем?

«Сговорились вы все, что ли?» — тоскливо подумалось мне, но впадать в уныние я не стал и предложил на выбор директору НИИ два варианта решения проблемы:

— Мы либо привлекаем милицию, либо отдаём выкуп.

Юрий Тимурович и слова сказать не успел, прижимавшаяся к нему жена почти выкрикнула:

— Отдай им всё! Отдай деньги, отдай акции! Пусть только оставят нас в покое!

Сам директор так горячиться не стал.

— Без милиции дело не решить?

Я покачал головой. Дядя Петя прокашлялся и заявил:

— Мы частное охранное предприятие, у нас нет полномочий…

— Да отдай ты их! Отдай эти проклятые акции! — выкрикнула Зенцова. — Всё из-за них! Из-за этого твоего института! Ждал, тянул! Мы давно могли в Германию уехать! Ничего бы этого не случилось!

— Мы уедем, — враз севшим голосом пообещал жене Юрий Тимурович. — Очень скоро уедем. Всё уже решено, документы на выходе… — Он на миг отвлёкся и носком ботинка передвинул мне сумку. — Возьмите, Сергей, там всё. Только избавьте нас от этих чудовищ!

Избавить от чудовищ? Формулировка мне понравилась, и я пообещал:

— Избавлю, не сомневайтесь. — Борис Ефимович встрепенулся, тогда уверил и его: — Я обо всём позабочусь!

Спортивная сумка оказалась увесистой. Я поднял её с пола, выставил на стол, вжикнул молнией. Внутри обнаружились стопки кое-как уложенных акций и пачки денег. Плата за избавление от проблем показалась мне вполне достойной, я немного поколебался, но всё же спросил у Зинкиного папеньки:

— Триста тысяч из кассы института?

Борис Ефимович вытер вспотевшее лицо платком и кивнул.

— Да.

Я достал шесть пачек пятисотрублёвых банкнот, кинул их на стол.

— Верните.

— А как же выкуп? — всполошился директор. — Они требовали миллион!