12 апостолов права

После смерти Александра I в ноябре 1825 г. Сперанский составляет манифест Николая I о вступлении на престол, в котором подробно излагает суть путаницы, возникшей из отказа цесаревича Константина от престола, хранившегося в тайне даже от членов царской семьи до самой смерти Александра I. Именно эта интрига с принесением сначала присяги Николаем I и многими другими царедворцами Константину, а потом их «переприсягание» Николаю I и послужила поводом для выступления декабристов. «…Жить единственно для любезного Отечества, следовать примеру оплакиваемого Нами Государя; да будет Царствование наше токмо продолжением Царствования Его, да исполнится все, чего для блага России желал Тот, Коего священная память будет питать в Нас и ревность, и надежду стяжать благословение Божие и любовь народов Наших», – писал Сперанский в этом манифесте от имени нового самодержца. К сожалению, этому пожеланию не суждено было полностью сбыться.

После подавления мятежа Сперанский был введен в состав Верховного суда над декабристами. Доверие нового царя он завоевал, но очень дорогой ценой. Говорят, что, когда выносили приговор, Сперанский плакал. Да и сам Сперанский стал совершенно иным человеком. Это уже не был защитник полного преобразования государственного строя, сознающий свою силу и резко высказывающий свои мнения. Теперь это уже защитник правления неограниченного. Он говорил: «…там, где существует чистая форма монархическая, нет никаких основательных причин, нет материальных выгод для народа переходить в форму смешанную (т. е. такую, в которой друг друга взаимно дополняют и взаимно сдерживают законодательная, исполнительная и судебная власть. – П.К.) даже и тогда, когда бы переход сей мог быть совершен без потрясения. Частные пользы некоторых классов (имеются в виду аристократия, промышленники, люди науки и искусства – «креативный класс», по-современному. – П.К.) не суть истинные пользы всего народа и часто бывают им противоположны»[49]. Знакомые мотивы, не правда ли? Но ведь нынешние-то певцы авторитаризма знают фразу Андрея Платонова: «Без меня народ не полный»[50].

Главным делом Сперанского в этот период стало составление Полного собрания законов и Свода законов, обнародованных в 1833 г. Михаил Михайлович предполагал первоначально подготовить Гражданское уложение к маю 1826 г. «Государь отстранил, однако, мысль о составлении уложений и остановился на Своде существующих законов с исключением всего недействующего, но без всяких изменений в их существе»[51]. Исходя из указания императора Сперанский начал работу над Сводом законов, – работу, которую предполагали осуществить все императоры начиная с Петра I, которую, казалось, можно начать, а закончить невозможно. Первоначально, определив предмет, Сперанский установил правила составления Свода:

Исключить из Свода все законы, вышедшие из употребления.

Исключить все повторения, и вместо многих постановлений, одно и то же гласящих, принять в Своде одно из них полнейшее.

Сохранить слова закона, извлекая статьи Свода из самого их текста, хотя бы то было самыми мелкими и дробными частями; потом эти мелкие части связать и соединить по порядку, ибо в законе не столько изящество слога, сколько сила и важность его, а для важности древность драгоценны. Правило это положено принять в следующем смысле:

1) те статьи Свода, которые основаны на одном действующем указе или постановлении, излагать теми самыми словами, какие стоят в тексте, без малейшего их изменения;

2) те статьи, которые составлены из двух или более указов, излагать словами указа главного, с присоединением из других тех слов, которые служат ему дополнением или пояснением;

3) статьи, составленные из соображения многих указов, излагать по тому смыслу, какой они представляют в их совокупности, и притом 4) под каждой статьей означать с точностью те указы и постановления, из которых она составлена.

Законы слишком многословные и обширные следует сократить.

По составлении таким образом Свода такой Состав законов (Corpus legum) должен быть утвержден надлежащей властью, дабы под видом законов старых не вкрались законы новые, и др.[52]

Как указывает А.Л. Маковский, «для Свода отбирались те из прежних законов, которые, по мнению составителей Свода, прежде всего самого М.М. Сперанского, сохранили свое значение. При этом отдельные явные пробелы были заполнены небольшим числом новых норм, а некоторым слишком узким по содержанию нормам М.М. Сперанский попытался придать более общий смысл»[53].