12/Брейгель

Я покидаю тебя – и покидаю с печалью. Да, надежда, которую я возлелеял и принёс сюда с собой, надежда на хотя бы частичное исцеление – она вынуждена теперь покинуть меня. Как падают с деревьев увядшие листья, так и она для меня увяла. Я ухожу почти в таком же состоянии, в каком встретил тебя в Шахматове. Даже высокое мужество, вдохновлявшее меня в прекрасные летние дни, кануло в небытие. О Провидение, ниспошли мне хотя бы один день чистой радости! Ещё один день. Первый был, как я закончил «Двенадцать». Тогда я был гений. Одни сутки был гением. Потом перестал. Но был, был!

Прекрасная Дама.

Вот видите.

Пётр.

А я вот бывал счастлив при Сан Саныче, был. Особенно когда сирийская Библия… Надо выкупить её из бара. Но деньги кончились. Скоро выкуплю. Выкупим. Я у ребят займу. Займу, не откажут они Петрухе, мать их ети.

Бетховен – Афинские руины.

Звучит Увертюра и хор «Афинские руины» Людвига ван Бетховена (Beethoven, The Ruins of Athens, Op. 113 – Overture and Chorus).

Автор.

Вдали военный марш и крики. Что это за воинственные звуки?

Звучит марш из оперы Джузеппе Верди «Аида».

Другой.

Молодой Фортинбрас, с победой вернувшийся из Польши, воинственным салютом приветствует английских послов.

Автор.

О, я умираю, Горацио. Могучий яд торжествует над моим духом. Я не доживу, чтобы услышать известия из Англии. Я предсказываю, что выбор падёт на Фортинбраса. Умирая, я подаю свой голос за него. Бюллетень с моей синей подписью. И мокрой печатью комиссии. Скажи ему об этом, а также обо всех событиях, больших и малых, которые привели к такому концу. Дальше – тишина.

Андрей.

Мы проходили с ним по Дворцовой площади и слушали, как громыхают орудия.

Автор.

Для меня и это – тишина. Меня клонит в сон под этот грохот. Все звуки прекратились… Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?