12 друзей Евы

И тут на меня нахлынуло. Слёзы покатились по щекам. Когда я увижу его? И увижу ли? А вдруг с ним что-то случится, или со мной. Вдруг произойдёт землетрясение. Или ещё хуже, конец света – и мы никогда больше не увидим друг друга, наши тела сотрутся с лица земли, и он даже не сможет прийти на могилу ко мне, или я к нему. Нет, нет…Что бы сейчас сказал Якуб? «Когда ты уже повзрослеешь?» Да…Нужно что-то делать с собой, что бы он приехал и сказал – «Наконец-то ты повзрослела».

Глава 8

Наступил тот самый день, когда мы все собрались за покупками. Доктор Гжегож приехал позже того времени, что обещал. Он опоздал на четыре часа, и я думала, что мы и вовсе не поедем сегодня никуда. Но мы были в полной боевой готовности, и доктор даже не успел отдохнуть с дороги и перекусить. Все, кроме Вики, уже собрались и сели в машину. Сегодня Гжегож приехал на пассажирской газели, ибо в его малюсенькой иномарке не хватило бы места для всех девчонок. Я села почти последней, и увидев, что в салоне почти все места заняты, села на переднее сиденье к доктору. Были все, кроме Вики. Я знала почему она не идёт. Она не хотела ехать, она не хотела простаивать в магазинах просто так, ибо знала, что ничего не купит. Хоть всем и казалось, что она в полном порядке и не комплексует по поводу своей внешности, я знала, что она себя ненавидит. Она страдала крайней формой ожирения и никак не могла заставить себя перестать есть. Её историю рассказывать бессмысленно, потому что ничего нового в ней нет. Она просто была полной с детства, привыкла много и вкусно есть, а предательство парня пережила с большой тяжестью на сердце. Она начала буквально расти на глазах, день за днём становясь всё тяжелее и тяжелее. Родители обзывали её свиньёй, хотя сами, что отец, что мать, были мягко скажем полные и никогда стройностью фигуры не отличались. Всё навалилось на девушку, и давление со стороны родителей добило её.

– Ну посмотри на себя! Не удивительно, что он бросил тебя, ты же такая жирная и страшная. Кому ты нужна вообще.

– Отстань от неё, мать. Ты видишь, девке и так плохо от осознания того, что она убожество. Пусть лучше посидит одна, у себя в комнате, да подумает, как человеком нормальным стать, что б на улицу не стыдно было выйти.

И такое было каждый день. В один из таких дней Вика просто ушла из дома. Она собрала все свои пожитки и сама приехала к Гжегожу. Она единственная, кто пришёл сюда сам. Но стала она как и все, обречённой, ведь ни у кого из нас не было шанса вернуться к нормальной жизни.

После долгих уговоров Вика всё же поехала с нами. Всю дорогу девочки о чём-то беседовали, а я сидела молча. Доктор так внимательно смотрел на дорогу – было видно, что он чувствует ответственность за нас. Хоть большинство из нас были уже совершеннолетними, он берёг нас как своих детей. Мы приехали в центр города, и пошли в первый в списке магазин. Это был H&M. Там мне ничего не понравилось, как и большинству, но Жанна выбрала себе тёмно-синие платье в пол, с плиссированной юбкой из шифона. Дальше мы поехали в Lamoda, но и там мне ничего не понравилось. А потом мы отправились ещё в несколько магазинов, и лишь в одном я нашла подходящее платье. Гжегож сказал не смотреть на цены, и это меня обрадовало, ведь ценник на моём платье был пугающим. Сама я никогда не позволила бы себе такое платье. Максимум, что я могла купить, это летние платьишки не дороже трёх тысяч рублей. Но в этом магазине, который назывался как-то по-французски, были отнюдь не китайский ширпотреб. Изабелла тоже взяла платье здесь. Как она была прекрасна, когда вышла из примерочной. Ярко синий кружевной корсет подчёркивали её стройность, а шёлковая юбка придавала лёгкость и грацию. Я же выбрала себе короткое парчовое платье, отделанное золотыми крупными тюльпанами на чёрном фоне. На поясе красовалась лента, чёрная с золотыми нитями. Как бы я хотела, что бы Якуб увидел меня в нём, что бы испытал тот момент томительного ожидания и наконец восхищения от увиденного. Конечно, я себя переоценила. Вряд ли я настолько хорошо выгляжу, что могла бы восхитить Якуба. Якуба, самого прекрасного человека на земле.

Мы наконец возвращались домой. Я не хотела спрашивать доктора о Якубе с утра, а решила спросить на обратной дороге.

– Доктор Гжегож. Я знаю что Якуб помогает вам, как он? У него всё получается?

– Да, он отлично справляется. Он передавал тебе привет, и вот это. Если бы ты не сказала сейчас, я бы забыл. Вы измотали меня сегодня.

Он протянул мне листок бумаги, перевязанный фиолетовой атласной лентой. Я решила открыть письмо перед сном. Домой ехали мы в полной тишине, многие уснули по дороге, а я просто смотрела в окно и на сыплющийся мелкий снежок за ним. Этот шоппинг высосал из нас силы. Мы редко были так активны как сегодня, но смена обстановки пошла всем на пользу. Гжегож должен был остаться ночевать. Когда мы зашли в особняк, сразу увидели носилки и медицинский чемоданчик. Ираида выбежала к нам на встречу.

– О, доктор! Ему стало плохо, он задыхался, я вызвала скорую. Я не знала что делать, вы не отвечали!