12 новогодних чудес

— А вы ему говорили, что подобное отношение с его стороны для вас… неприемлемо?.. — подобрать слова, чтобы не обидеть Лизу и верно донести свою мысль Орловскому давалось нелегко.

Лиза подняла голову и взглянула на профессора.

— Практически. Я ему не один раз говорила, что неформальное общение между преподавателем и студентом недопустимо, — с отчаянием в голосе ответила Лиза. Она запустила пальцы в волосы, перебирая пряди. Орловский допил чай и громко поставил чашку на блюдце.

— Да полно вам убиваться. Вы сами не знаете, нужно ли вам такое внимание или нет.

Лиза хотела возразить, но профессор её остановил жестом и продолжил:

— Одно дело, когда вы этого не желаете и вам неприятно наблюдать за попытками добиться расположения любимой преподавательницы молодым студентом. И совсем другое, если вы запрещаете себе позволить ему вести себя так. Так чего вы на самом деле хотите?

Лиза устала слушать наставления профессора, особенно учитывая схожесть их ситуаций с Антоном. Она тоже безуспешно пыталась отодвинуть границы формальных отношений бывшей аспирантки и коллеги с профессором, по совместительству её начальником.

— Я мечтаю лишь об одном, чтобы перестать быть для вас Балашовым, — яростно выпалила Лиза, нервно дёрнув ногой. Ушибленное и саднящее колено разболелось сильней. Орловский опешил.

— Простите?.. Лизонька, неужели вы в кого-то безответно влюблены? — Изумление профессора выглядело неподдельным. «Так я и поверила, что ты столь слеп и не видишь, как я стремлюсь заполучить твоё внимание, Дмитрий Константинович…», — горькое разочарование отравляло Лизе душу. Задаваться вопросом, сколько ещё она сможет бегать за профессором, преподавательница устала. Это было и три года назад, когда она с ним познакомилась в аспирантуре, и минутой ранее. По сути, их с Балашовым объединяло куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.

— Давайте перестанем притворяться, Дмитрий Константинович. У меня ушло три года на то, чтобы уговорить вас пройти вместе хотя бы улицу и потребовалось разбить колено, чтобы оказаться у вас дома, — смиряясь с судьбой, твердо заявила Лиза. Её пальцы правой руки непроизвольно тёрли запястье левой, оставляя розовеющие следы.

— А вы целились мне прямо в сердце, верно, Лизонька? — с убийственной прямотой сделал вывод Орловский. Лиза спешно отвернулась, скрывая от профессора выступившую на глазах влагу.

— Толку от этого… — Лиза украдкой смахнула слёзы.

— Верно, — согласился Орловский, коллега даже не взглянула на него. Чуть наклонившись вперёд, к сидящей напротив Лизе, он шепнул:

— Ведь вы давно уже там.

Лиза резко повернулась к нему. Её бледное лицо разрумянилось, рот чуть приоткрыт. Профессор откинулся на стуле.

— Впрочем, это ничего не меняет, моя милая Лизонька. Советую присмотреться к Балашову, — в мгновение ока охладил Лизу Орловский.

Ошарашенная преподавательница не могла поверить собственным ушам. Её не волновали слова, произнесённые после «ведь вы давно уже там». Девушка собиралась признаться, как давно, из ночи в ночь, ей снился один и тот же сон: тихий зимний вечер, он с книгой, она за фортепиано. Почему-то она видела сбывшуюся мечту в квартире у Катерины Васильевны. Признание не успело вырваться из её уст. Единение душ прервал бесцеремонный, оглушительно громкий звонок в дверь.

— Вы кого-то ждёте? — поинтересовалась Лиза у поднявшегося с места профессора. Тот отрицательно помотал головой.

— Не ожидал гостей, но есть некоторые подозрения, кого могла принести нелёгкая, — пробурчал себе под нос Орловский. Лиза осталась за столом, разглядывая остывший в чашке чай. Она услышала, как захлопнулась входная дверь и позади преподавательницы раздались шаги.

— Так кто же… — развернулась Лиза к Орловскому, и вопрос комом застрял у неё в горле. Позади профессора, переминаясь с ноги на ногу, стоял Балашов.

Глава 4. Зеркало

— Немыслимо, просто немыслимо! — восклицала Лиза, направляясь в гостиную. Она немного прихрамывала, но останавливаться не собиралась. Лиза поискала глазами сумку, уже было потянулась к ней, как Балашов её опередил.

— Лизавета Павловна, я волновался за вас. Простите, — виновато проговорил он, протягивая преподавательнице ридикюль. Та практически вырвала его у него из рук.

— Ваша опека носит оттенок навязчивости, не находите, Антон? — Лиза и сама не подозревала, что способна на столь сильную злость. Балашов стушевался. Потратив пару секунд на внутреннюю борьбу, он мягко сказал:

— Простите. Я лишь хочу проводить вас, убедиться, что с вами всё будет хорошо и более не стану… «навязываться», — последнее слово произнёс словно нехотя. Лиза устремилась в коридор, без устали вопрошая:

— Адрес Дмитрия Константиновича вам кто дал? Куратор? Нет, Валентина Леонидовна не в том возрасте, чтобы вестись на ваши уловки! — Казалось, преподавательница обращалась сама к себе. В этот монолог вмешался Орловский:

— Антон от меня адрес знает. Бывал он здесь, Лизо… Елизавета Павловна, довольно часто.

Лиза осеклась.

— О чём вы? — ошеломлённо уточнила она. Профессор подал ей пальто.