12 новогодних чудес

Как Лиза узнала о произошедшем, Балашов интересоваться не стал. Побледневший, даже слегка напуганный он сидел в приёмном отделении ближайшей больницы. Преподавательница нервно отстукивала рядом ногой, обивая сапог о линолеум. Скорая успела вовремя, но врач идти к ним с объяснениями не торопился.

— Я так не могу больше! Иду в палату, — заявила Лиза, поднимаясь с места. Балашов взял её за руку, стремясь успокоить.

— Ну и кому лучше сделаешь? Давай хотя бы сестёр дождёмся, разузнаем аккуратно… там, может, и доктор подоспеет, — вкрадчиво уговаривал Антон. Её пальцы дрогнули в руке Балашова, но вырываться Лиза не стала. Дав себе пару секунд на размышление, она опустилась обратно на железный стул. Балашов подвинулся к ней ближе.

— Всё будет хорошо, просто верь, — он коснулся носом её макушки. Лиза недоверчиво фыркнула:

— Как ты можешь знать? Да никто не знает.

Студент не согласился:

— Но ты же знала о профессоре, что ему помощь нужна. Так и я знаю, что уж теперь точно всё будет прекрасно… у нас всех, — последние слова он произнёс шёпотом Лизе на ухо. В это время в коридор вышла полная медсестра, медленно направлявшаяся в их сторону. Лиза, заметив её, напряглась. Балашов повернулся в сторону женщины, переключив внимание на медсестру. Всполошившись, он едва ли не закричал:

— Стойте! Пожалуйста, подождите, нам нужно узнать… — как ракета, Балашов подорвался с места и чуть не врезался в медсестру. У неё был ужасно измождённый вид.

— Мы Орловского Дмитрия Константиновича сопровождали, его час назад привезли, можно к нему? — выпалил студент.

— Спросите в регистратуре, я только из отделения, — пробурчала женщина, игнорируя гневный взгляд Лизы.

— Ну я прошу вас о помощи, мы его при смерти нашли, никто к нему кроме нас не придёт! А в регистратуре твердят «ждите», — взмолился Антон. Сердобольная медсестра остановилась и пристально посмотрела в большие, полные надежд глаза студента. Она вздохнула.

— Ладно, попробую разузнать…

Антон преодолел порыв обнять женщину и быстро вернулся к Лизе.

— Я же говорил, всё будет хорошо.

Его пальцы вновь легонько сжали Лизину ладонь. Она сжала их в ответ.

Медсестра не обманула. Уже через пятнадцать минут они были у кровати бледного, но вполне живого Орловского. Балашов стоял напротив его постели, а Лиза, усевшись на стул для посетителей, не переставала ругать профессора. Тот как мог оправдывался:

— Лизонька, я осмелюсь заявить, что достаточно образован для определения потребности в лечении моего недуга. Её нет, я неизлечимо болен. Так пусть моя жизнь завершится достойно.

Лиза уже не прятала слёзы, позволяя им катится в ворот свитера.

— Вы поэтому Блаватскую читать стали? Готовитесь к смерти? — точно выстрел из ружья прогремели её слова. Смерти. Сам Орловский избегал этого слова. Пересилив неприязнь к такому выражению, он всё же повторил:

— К смерти. Верно. Но это лишь начало нового пути, я хочу быть к нему готовым. Да и труды Елены Петровны не совсем об этом…

Их интеллектуальную беседу прервали самым наглым образом. В палату с грозным видом вторгся невысокий лысоватый мужчина. Его некогда белый халат был покрыт желтоватыми пятнами, с одного уха свисала медицинская маска, а морщинистый лоб покрывала испарина. Дежурство явно не красило врача.

— Я не понял? Вы, Орловский, совсем разум растеряли? Почему мне медсёстры жалуются, что вы капельницу выдёргиваете? Кто чуть на тот свет не отбыл? — сердито отчитал профессора доктор. Орловский безразлично пожал плечами.

— И что? Мне жить-то осталось от силы месяц. Какой толк в ваших дистрофиках? — профессор пальцем постучал по штативу с капельницей.

Широкие брови врача поползли вверх.

— С чего вы решили? Почему месяц? Сахар-то, конечно, подскочил у вас будь здоров, но откуда вообще такие мысли? — удивился доктор, и тут он наконец заметил посетителей.

— Так, вы, граждане, родственники больного? — строго поинтересовался врач. Лиза отрицательно помотала головой, а Балашов кивнул.

— Так родственники или нет? — врач начинал терять терпение.

— Родственники, родственники, не переживайте, — заверил доктора Балашов. Лиза промолчала.

— А какие, позвольте узнать? — врач упёр руки в бока и каждого из посетителей по очереди буравил суровым взглядом. Антон с невинной улыбкой пояснил:

— Я его сын, а это моя девушка. Ближе нас у него нет никого, уж поверьте.

Лиза открыла от возмущения рот, но тут же прикрыла, осознавая, что её жажда справедливости им сейчас не на руку. «Убью его позже», — мрачно пообещала себе преподавательница.

— Отлично. Тогда, вероятно, вы мне, молодой человек, объясните, почему ваш отец с сахарным диабетом умирать вздумал? — Недоумевал доктор. Он перевёл взгляд на Орловского.

— Почему допустили такой скачок глюкозы? Вы не наблюдаетесь? Или вообще не знаете о своём диагнозе?

Лиза с Антоном переглянулись, а профессор, крякнув от напряжения, сел в постели.

— Отчего же, я прекрасно осведомлён о своём недуге. Рак поджелудочной железы часто путают с сахарным диабетом, — важно высказался Орловский. Врач посмотрел на него с жалостью.