12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

Борьбе с подобной «публикой» Берия отдал много сил – на рубеже 1920-х – 1930-х годов экономическая контрреволюция становилась для него, как и вообще для всех советских чекистов, объектом постоянного внимания. В 1928 году коллегами Берии было раскрыто «Шахтинское дело» – отнюдь не выдуманное ОГПУ, как и дело «Промпартии» в 1930 году. «Закавказским» же «гвоздём программы» было вредительство в нефтяной промышленности. Противодействие ему заняло в чекистской деятельности Берии важное место.

Нефть – кровь экономики.

Вот по нефти враг и бил.

В 1929 году Берия начинает следствие по делу вредительства и саботажа в тресте «Азнефть». «Азнефть» – это Государственное объединение Азербайджанской нефтяной промышленности, учреждённое на основе декрета ЦИК и СНК СССР от 10 апреля 1924 года и подчинённое непосредственно Высшему Совету Народного Хозяйства (ВСНХ) СССР. В состав «Азнефти» входили шесть промысловых площадей, три группы нефтеперерабатывающих заводов, две электростанции, ряд вспомогательных предприятий, собственные железнодорожные пути, железнодорожный, авто- и морской транспорт. До революции всё это было распылено между почти двумястами владельцами, а 28 мая 1920 года национализировано. Так что желающих или опять «приватизировать» огромные материальные ценности, или – если не удастся, хотя бы напакостить «этим большевикам», в Закавказье и за кордоном хватало.

Максимальный уровень добычи, достигнутый в районе Баку до революции, составлял примерно 10 млн тонн в год. К концу 1920-х годов «Азнефть» вновь выходила на этот уровень, но медленно. Причины были не столько техническими, сколько политическими. Работая по делу «Азнефти», Берия 1 сентября 1929 года писал Орджоникидзе в Москву:

«…тов. Реденс на днях вернулся из отпуска, но я решил пока в отпуск не ездить, а поехать в Баку. Нужно нажать как следует на это нефтяное дело и не дать ему принять затяжной характер, как это наблюдалось в отношении «шахтинского дела» и др. Тем паче, что тов. Сосо (Сталин – С.К.) в разговоре с тов. Реденсом… высказал сомнение, сможем ли мы сами справиться… Пробуду там месяц, а если надо, и больше, но дело закончу, и все нити вредительства раскрою. Инициативу дела из рук не выпускаем и не выпустим…

Берия уехал в Баку, но не кости подследственным ломать, а энергично работать. Причём всё оказалось сложнее и запутаннее, чем он думал. Прошёл не месяц, и не три, а восемь месяцев, однако даже 13 мая 1930 года в письме Серго Орджоникидзе Берия сообщал: «Следствие по вредительству в «Азнефти» продвигается форсированным темпом». Саботажники из «Азнефти» получили своё, а в ходе третьей пятилетки нефтедобыча в районе Баку выросла втрое.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ безопасности кавказской нефти было чисто чекистской задачей чекиста № 1 Закавказья. Но после того как Берия в качестве 1-го секретаря возглавил в 1932 году Закавказскую партийную организацию, основной для него стала задача развития нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности. Уже в августе 1932 года Берия начинает «расшивать» одно из застарелых «узких» мест в Закавказье – проблему увеличения добычи нефти. Он изучает положение дел и обращается в Центр с просьбой улучшить техническое снабжение нефтепромыслов, поставить дополнительно трубы и транспорт.

Берия никогда не отделял чисто производственную сферу от социальной сферы – это всегда было его стилем. Поэтому он просит у Москвы не только трубы, но и дополнительные поставки продовольствия, включая 67 тонн сыра и 370 тонн кондитерских изделий, а также 65 тонн бельевого мыла, 545 тысяч метров хлопчатобумажных тканей и «разных промтоваров» на 2 миллиона рублей. Кроме того он предлагает приравнять нефтяников в снабжении к Москве и Ленинграду.

26 августа 1932 года Каганович и Молотов направили Сталину шифровку с предложением эти просьбы удовлетворить, однако выдвинуть встречную просьбу: не только выполнить данную «сверху» программу добычи нефти в 500 тысяч тонн до закрытия навигации, но и перевыполнить её. Проект телеграммы заканчивался так: «Грозный в этом году подведёт, надо со всей силой нажать на Азнефть».