12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

Вторым секретарём Заккрайкома и по совместительству первым секретарём ЦК КП(б) Грузии был назначен Председатель Закавказского ГПУ Л.П. Берия.

НЕ БУДЕМ гадать – почему Сталин, за два неполных месяца до этого не рассматривавший кандидатуру Берии в руководстве Заккрайкома даже как вариант, в октябре вдруг остановился на Берии? Да ещё и с таким резким повышением! Надо полагать, основания для такого выбора у Сталина имелись, и веские. Над ситуацией на Кавказе он раздумывал много, после отправки письма от 26 августа пробыл там ещё более месяца. То есть, время для уточнений и корректировки своего мнения у Сталина было.

Вот он и скорректировал его.

На следующий год Сталин уехал в отпуск неожиданно рано – 1 июня, и отсутствовал в Москве почти три месяца – до 27 августа 1932 года. Не исключено, что причиной раннего отъезда на юг была некая болезнь, прихватившая Сталина весной, а, возможно, имела место и попытка отравления. Так или иначе, уже в июне Сталин уехал на Кавказ, и с первого же дня «отпуска» много работал – это доказывает его почти ежедневная переписка с Москвой. Первое же письмо Кагановичу он закончил словами: «Ну, пока все. Я здоров. Привет! И. Сталин».

Прошло три недели, и 20 июня 1932 года Сталин пишет Кагановичу, Постышеву и Орджоникидзе:

«Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили, прилагая при сём два письма Орахелашвили: одно на моё имя, другое на имя Орджоникидзе. Мое мнение: при всей угловатости в действиях Берии – не прав в этом деле все же Орахелашвили. В просьбе Орахелашвили надо отказать, …он может апеллировать в Заккрайком, наконец – в ЦК ВКП. А уходить ему незачем. Боюсь, что у Орахелашвили на первом плане самолюбие (расклевали «его» людей), а не интересы дела и положительной работы…»

Пока ещё Сталин не склонен к замене Орахелашвили и в письме от 20 июня сообщал: ««Все говорят, что положительная работа идет в Грузии хорошо, настроение крестьян стало хорошее. А это главное в работе. Привет. И.Сталин».

Кто был прав в возникшем конфликте – старый (с 1903 года) большевик Орахелашвили, пятидесятилетний партийный интеллигент, закончивший в 1908 году Военно-медицинскую академию, в 1921 году – председатель Ревкома Грузии, или «этот» Берия с его партийным стажем «всего» с 1917 года?

Суть «конфликта» состояла в том, что жена Орахелашвили, 45-летняя красавица Мария Орахелашвили, тоже старая большевичка, после «ренессанса» мужа была назначена наркомом просвещения Грузии, а 10 июня 1932 года на Бюро ЦК Компартии Грузии была освобождена от занимаемой должности за «распространение ложных слухов и попытку противопоставить ЦК Грузии Заккрайкому и дискредитировать отдельных руководителей ЦК и Тифлисского комитета (в частности тов. Берия)». Похоже, новая ипостась Берии – партийный руководитель, понравилась многим в Грузии ещё меньше, чем его ипостась чекиста. В Грузии привыкли работать ни шатко, ни валко, а тут – на тебе, во главе Грузии – сгусток энергии.

Берии возня вокруг него надоела давно, и он апеллировал к ЦК – в партийном порядке. А супруги Орахелашвили побежали к старым руководящим товарищам по партии. Каганович, ознакомившись в Москве с сутью претензий и жалоб четы Орахелашвили, сообщил своё мнение Сталину в письме от 23 июня 1932 года. Он писал: «…11) В Закавказье действительно загорается новая склока. Вы безусловно правы, что здоровое начало, особенно в деловом отношении, на стороне Берии. Орахелашвили отражает ноющие, не деловые круги актива».

«НОЮЩИЕ» руководящие круги были против Берии. Работящие круги были уже всецело за Берию. Нормальным людям хочется не склочничать, не умничать, не нос драть, не баклуши бить… Им хочется работать! С нормальной работой в Грузии не ладилось долгими годами, а тут встал во главе дела толковый человек, и оказалось, что не так уж и плохи дела солнечной республики!

Но конфликт не угасал, и это был конфликт между нарастающей компетентностью Берии и убывающей компетентностью Орахелашвили, между молодыми и старыми партийцами Грузии.