12 смертей Грециона Психовского

Профессор бродил между палаток, терзаемый мыслями, содержание вопросительных знаков в которых после разговора выросло еще больше – будто до этого было мало. Сейчас Грецион ментальной ложкой мешал странный суп, где плавало такое количество непонятных ингредиентов, что хотелось поскорее разобраться, что же за блюдо приготовил таинственный повар, и не станет ли оно для него – Психовского – последним.

Что-то вторглось в мысли назойливым жужжанием – Грецион отогнал этот ненужный компонент прочь, но он не хотел уходить, вновь плюхаясь в поток мыслей. Тогда профессор, всплыв в реальность, понял, что это обращаются к нему:

– Доброго дня тебе! – улыбнулся лысый лемуриец в простенькой фиолетовой робе за прилавком напротив.

– И вам не хворать, – выдал Грецион одну из своих любимых фразочек.

– Что же гость, рожденный не под Змееносцем, желает приобрести?

– У меня что, на лбу написано, что я не под тем знаком родился?

Лемуриец рассмеялся.

– Конечно не на лбу, но мы просто чувствуем это! Как наш магус Заххак чувствует Духовный Путь и его изменения, так и все мы…

– Ваш магус, – перебил Психовский. – Чем он угрожает вам за то, что вы сойдете с Духовного Пути?

– Визирь Духовного Пути никогда не угрожает! – развел руками торговец. – Мы верим нашему Визирю Духовного Пути, потому что он один знает, куда нам идти и кем нам надобно быть, что прийти туда. Он лишь говорит, что, сойдя с Духовного Пути, мы перестанем быть собой, потеряем себя навсегда.

– И, возможно, буквально, – подумал Грецион, чуть не сказав вслух.

Тут слова лемурийца эхом отразились в голове.

– Погодите, – пробубнил Грецион. – Вы верите Заххаку, или в Заххака?

Торговец вновь рассмеялся.

– А ты еще спросил, как я узнал, что ты рожден не под Змееносцем, – лемуриец развел руками. – Мы верим в Духовный Путь, а Духовный Путь и Заххак – едины. Одного нет без другого.

И тут в голове щелкнуло, словно в отложенном режиме, третий раз – после щелка, наконец-то, завыла сирена.

– Так, – сказал профессор. – Так…

– Надумали ли вы о покупке?

– Что? – вернулся в реальный мир Психовский. – А, нет, простите, я передумал. И похоже… о, нет, нет, нет.

– Не извиняйтесь! – крикнул вслед уже убегающему Грециону торговец. – Духовный Путь говорит, что нельзя держать обиду на мелочи…

Профессор, конечно, уже не слышал. Все осколки, до этого разбросанные в голове, наконец-то собрались в мозаику – в ту самую, из цветного глазурованного кирпича, в центре которой красовался Вавилонский Дракон. Грецион начинал догадываться – догадка, правда, ему совсем, совсем не нравилась. Каменные змеи словно бы хищно глядели в сторону бегущего профессора, который прямо по дороге складывал картинку и промазывал логические швы, попутно припоминая, куда пошел Федор Семеныч.

Но рынки – удивительное место для самых курьезны случаев, особенно те рынки, на которых торгуют бананами, прямо как в Лемурии. Бежавший профессор оказался слишком занят своими мыслями, чтобы заметить банановую шкурку под ногами – Грецион поскользнулся, упал на каменную дорогу, позвонок нехорошо хрустнул, а мир поплыл тающим льдом.

И Грецион Психовский умер.

Дева. Глава 9. Тринадцатый месяц – дурной месяц

…месяц Служба: в небе Лук Инанны Эламской

матери Инанны в Реке Ордалий очищаются,

ежегодно сияют…

Из «Астролябии В»

– Кажется, это где-то уже было, – пробубнил профессор и чуть замедлил бег – голова затрещала, а после пришло осознание, что где-то в бесчисленном множестве ксерокопий он умер, хотя сейчас – жив. Это легонечко, как шепот спящего древнего бога, сводило с ума, и сейчас довело профессора до очередного обрыва, с которого, разбежавшись, хотелось прыгнуть со скалы – Грецион просто ужасно крикнул, резко затормозив.

Мир завертелся, вместе с ним – мысли, ударяющиеся друг о друга шарами для боулинга.

– Ненавижу, – сплюнул Психовский, оскалившись. – Как же я все это ненавижу…

Профессор тут же понял, что эти слов, определенно точно принадлежавшие ему, словно сказал кто-то другой – и начал искать внутри себя самого, пробираясь сквозь потемки души наощупь.

– Так, – промямлил Грецион. – Не дрейфить. Потом разберемся, что это за чертовщина из меня полезла. Сейчас срочно к Фебу….

Сейчас, действительно, все остальное было не столь важно – Грецион мчался на поиски Аполлонского.