12 ульев, или Легенда о Тампуке

Хитрый сотрудник ФСБ, косящий под полного идиота. Бывший КГБшник, азартно играющий на автоматах... Полное отсутствие логики во всем происходящем совершенно выбило Мозга из колеи. Чтобы хоть как-то собраться, он шумно выдохнул и снова тряхнул головой, отчего прическа несколько потеряла вид.

— Здравствуй, Вова, — простые слова прозвучали будто издалека, но реальность постепенно возвращалась, — этот с тобой?

Иванов бесцеремонно уставился на Мозга.

— Еще раз здравствуйте, Петр Трофимович. Со мной. Кнабаух, Артур Александрович.

— Не русский, — задумчиво промычал кадровик и снова впился глазами в лицо Кнабауха. — Ну, здорово, бандит. — Пенсионер протянул крепкую жилистую руку. — Где работал раньше? Под кем ходишь? Обзовись!

Кнабаух вопрошающе посмотрел на Жернавкова.

— Шутка, Артурчик. Не бери в голову, — серые глаза продолжали «дырявить» Мозга. — Вижу — ни одной ходки за спиной.

Как всегда, когда речь заходила о тюрьме, Кнабаух вздрогнул и инстинктивно оглянулся, а кадровик спокойно продолжал:

— Не сидел, значит. Ничего, еще сядешь... — Иванов дружески похлопал Мозга по плечу. — Если Вова с тобой — точно сядешь.

— Прекратите свои дебильные предположения! — Кнабаух с трудом овладел собой. Взгляд стал холодным и цепким. — Вы старый человек, но, боюсь, мне придется вас наказать...

— Все, все, брэк! — Владимир Федорович, до этого с интересом наблюдавший, все же решил вмешаться. — Не сердитесь, Артур Александрович. Петр Трофимович же сказал — это шутка. Его иногда заносит.

— Просто юморина какая-то. Слет шутников. «Аншлаг-аншлаг»...

— Не обижайся, Артур Александрович. Я о тебе ни слова не сказал. Петр Трофимович — старый кадровик. Тридцать восемь лет в нашей конторе. Людей насквозь видит. Хочешь, он о тебе еще чего-нибудь расскажет?

— Не надо! — нервно отрезал Кнабаух. — Давайте к делу.

Они подошли к столику у окна и сели. Жернавков начал без предисловий.

— Петр Трофимович, дорогой, у нас проблема. Вот она. — Он протянул фотографию и профессионально положил изображением вниз. — Мы не знаем кто это, но работает неплохо. По нашей картотеке — ничего нет. Может, по старой памяти, посмотрите?

Иванов не спешил. Он вальяжно откинулся на спинку стула, нагло посмотрел в сторону внимательно следящей за разговором охраны, только что не показал язык, и произнес:

— Вот именно, дорогой Петр Трофимович. А мне кажется, что бесплатный Иванов, а? Пойми, Вова, я не на работе. Выходит, сверхурочно. С тебя я бы денег не взял. Откуда у тебя им быть? Ты же Родину защищаешь. Да и вопрос не от тебя, — он многозначительно посмотрел на Кнабауха.

Артур Александрович сразу вернулся к жизни. Привычное поведение жадного человека привело его в чувство.

— Слава Богу! Хоть кто-то заговорил нормально. — Он понимающе заулыбался и достал из кошелька зеленую стодолларовую бумажку. — Это — за то, что вы сюда приехали. Если опознаете кого-нибудь, получите еще два раза по столько. — Кнабаух посмотрел на пенсионера в ожидании восхищения своей щедростью. Но его в очередной раз ждало разочарование.

— Это ты, мальчик, нищим на паперти отдай. Им выпить не на что. Если я кого-нибудь узнаю, на круг получится тысяча. Ты у кого-нибудь еще отнимешь, а мне — жить.

Кнабаух завертел головой, посмотрел на Жернавкова, стремясь убедиться, не ослышался ли он. Но Владимир Федорович только слегка пожал плечами.

— Так. Давайте все сначала. Официант! Бутылку водки и что-нибудь закусить. — Мозг поднял руку и щелкнул пальцами.

К столу быстрым шагом подошел администратор и, с опаской глядя на Иванова, тихо сказал Жернавкову:

— Под вашу ответственность.

— Договорились, — кивнул тот.

— Чего они тебя так боятся? — спросил Владимир Федорович, когда официант отошел.

— Да, ерунда! Я тут у них играю. Иногда, — он помолчал, — по двадцать третьим числам каждого месяца. — Глаза его начали наливаться кровью. — За два года сорок рублей выиграл, представляешь? Они тут все заодно!..

— Ну-ну-ну... — Жернавков разлил по стаканам незаметно принесенную официантом водку. — Давайте выпьем.

Майор и Мозг только пригубили. Кадровик выпил до дна, но закусывать не стал.

— Закуси, Петр Трофимович,

— Не буду. Отравят еще, гады. Загнешься от поноса.

— А водкой не отравят?

— Лучше умереть алкоголиком, чем засранцем, — философски заметил пенсионер. — Так вот. Спасибо, конечно за водку, Артур Александрович. Но спаивать меня бесполезно. Выпить я могу много. Так что, дешевле будет согласиться на мои условия.

Кнабаух задумался. Не то что ему было жалко денег. Нет. Но разводиться как последнему лоху, тоже не хотелось.

— Под вашу ответственность, — наконец сказал он Жернавкову.

— Под мою, — привычно согласился Владимир Федорович.

— Наливай, — быстро сказал Иванов. Он поднял стакан, посмотрел на свет, на секунду задумался и произнес:

— Вот так всю жизнь. Узнаешь человека — тысяча. Не узнаешь — сто. То есть — минус девятьсот. Фигурально выражаясь, конечно.

Он встал, выдохнул, будто собрался выпить, но передумал и одним движением резко перевернул фотографию, как последнюю карту в «очко». Жернавков и Кнабаух замерли.