12 ульев, или Легенда о Тампуке

— Кафе «Черная моль» у Финляндского вокзала. В пятнадцать часов...

Надежный союзник в борьбе с мафией — подмога неоценимая. Время одиночек давно прошло.

— Буду, — четко сказала в трубку Валентина Петровна, — и помни — никаких уступок!

Глава 25 КАКТУСЫ ОБЛЕТЕЛИ

У легендарного Финляндского вокзала, не боясь ничего, а главное — никого, работали наперсточники. Разбитной парень в залихватской кепке, надетой козырьком назад, сидел на корточках перед перевернутым лотком из-под хлеба и громко выкрикивал:

— Подходи, погляди! Угадал — деньги взял! Денег нет — читай газету, инженером будешь к лету!

Пластмассовые стаканчики мелькали в ловких руках. Между ними катался поролоновый шарик. Из кармана кожаной китайской куртки каталы торчали сторублевки, готовые перекочевать в руки любого подошедшего счастливчика. Вокруг него кружком стоял народ, периодически делая ставки «по маленькой» и регулярно проигрывая. И лишь одному человеку неизменно везло. Звали крупного неулыбчивого мужчину Германом Семеновичем Пименовым, а веселого парня над ящиком — Константином Стрижаком.

Сотрудники службы наружного наблюдения ФСБ увлеченно работали «под прикрытием». Настоящие владельцы точки и инвентаря глухо сидели в местном отделении, ожидая перемены участи в худшую сторону. Еще один участник операций вяло бродил с подносом и салфеткой по залу кафе «Черная моль», изображая официанта. Форменная бабочка терла старшему лейтенанту Бондаренко шею, а чаевые грели карман дурацкой темно-фиолетовой жилетки. Время шло, «наружка» все глубже вживалась в образ, но объекты наблюдения на запланированную встречу не спешили.

— Эй! Джигит от денег не бежит! — завопил Стрижак проходившему мимо кавказцу в дорогой дубленке. — Ставишь штуку — снимешь две, будет на войну в Чечне!

Кавказец притормозил, уставившись на нахального наперсточника. Тот продолжал крутить стаканчики по фанере, не умолкая ни на минуту:

— Угадал — горя не знал! Домой, на Кавказ, машину пригнал!

Толстый волосатый палец отлистнул от пухлой «котлеты» пятисоток две бумажки:

— Э, дарагой, зачэм дразнишь, да? Здэсь шарик!

Стрижак перевернул пустой стаканчик щелчком пальцев.

— Ставка удваивается! Кто видел, где шарик?! Вот вы, мужчина, — он ткнул Пименова в район колена, — ставьте две — отдам четыре, будем жить с Кавказом в мире!

Герман Семенович оторвал взгляд от входа в кафе и посмотрел вниз. Где находится кусок поролона, было неизвестно. Впрочем, можно было и ошибиться. Все равно казенные деньги оставались в группе. Но сделать ставку он не успел.

— Зачэм, слышишь, да? Я играю, — джигит в «пропитке» отсчитал две тысячи и протянул их Стрижаку. — Эта давай!

Под вторым стаканчиком тоже было пусто.

Через десять минут «на войну» денег не осталось. Пименов подозрительно посмотрел на подчиненного. Тот пожал плечами и заорал, перекрикивая толпу и дребезжащие неподалеку трамваи:

— Новая игра — лучше лото, пришел с деньгами, ушел без пальто!

Кавказец пощупал было «пропитку». Ощупывание окончательно испортило настроение. Глаза гостя города на Неве начали вращаться, как колесо обозрения. Затем налились какой-то мутно-красной жидкостью. Пименов укоризненно посмотрел на подчиненного и со вздохом подошел поближе.

— Ти слишишь, ара, где мои...

— Все он слышит! — сквозь дым торчащей изо рта папиросы громко произнес Герман Семенович. — Еще играть хочешь?

Чтобы увидеть, кто это сказал, игроку пришлось поднять вверх свое лицо кавказской национальности. То, что он там увидел, ему не понравилось. Джигит плюнул в грязный снег и быстрым шагом ушел к вокзалу. Вслед ему понеслось:

— Кручу, верчу — запутать хочу!

Герман Семенович издал негромкий шипящий звук, подавая сигнал группе. Возле «Черной моли» начали появляться странные люди...

Первой у входа возникла женщина в темных очках и огромном парике. Солнца в этот час в Питере не было. И не ожидалось минимум до апреля. Она прошлась перед кафе взад-вперед и стремительно нырнула под арку. Во дворе женщина пробыла недолго. Пименов наблюдал за процессом со всевозрастающим удивлением. С пристрастием изучив близлежащие ларьки и припаркованные машины, дама в парике одним прыжком оказалась на крыльце «Черной моли». Напоследок она еще раз внимательно осмотрела площадь и скрылась в кафе. Герман Семенович наклонил голову и сказал себе за пазуху:

— Третий, вошла женщина. Пригляди за ней, эт'самое.

После безуспешных поисков мафии на улице Валентина Петровна Потрошилова прошлась по залу, вглядываясь в лица посетителей. Не обнаружив ничего подозрительного, она прокралась к свободному столику у дверей и замерла в ожидании под присмотром официанта Бондаренко.