12 ульев, или Легенда о Тампуке

Файнберг распрямился, отряхиваясь. Гардероб пострадал сильно, но не катастрофически. Мысленно поблагодарив Викторию Борисовну за предусмотрительно предложенные старые пальто и шапку, он поднял глаза. Перед ним стоял Альберт Степанович — без бронежилета и маски. Глаза его попеременно светились то благодарностью при взгляде на профессора, то торжеством — при виде мешков.

— Добрый день, — вежливо сказал Файнберг, думая, уместно ли в таком необычном случае рукопожатие.

— Здравствуйте, — уважительно ответил Потрошилов, склоняя голову в приветственном наклоне.

Все-таки два интеллигентных человека в любой ситуации способны понять друг друга!

— Все благополучно? — спросил Альберт Степанович, в нетерпении косясь на мешки.

Может, вопрос касался наличия в мешках наркотиков, но Файнберг, никогда не думал о людях хуже, чем они того заслуживали. Он ощупал себя от груди до коленей. Пальто было мокрым, но под ним ничего не болело.

— Слава Богу, пока в порядке.

Потрошилов тоже хорошо думал о людях. Он облегченно выдохнул. Героин был на месте!

— Я рад, — искренне сказал Альберт Степанович.

Потом у него возникла мысль, что в доме остались очаги наркомафии, не охваченные СОБРом, и он осторожно поинтересовался:

— А необходимость в профилактике есть? — Подразумевая, что если не захватить всех участников событий, то агент окажется под ударом.

— Разумеется! — ответил Виктор Робертович, тронутый заботой.

На его взгляд профилактика грозящей пневмонии действительно была необходима. Он с вожделением подумал о бутыли со спиртом, оставшейся на столе. Сейчас сто грамм пришлись бы как нельзя кстати.

— В какой квартире? — понимающе подмигнул Потрошилов, внутренне собираясь в комок энергии.

— В третьей, — подмигнул в ответ Виктор Робертович.

Однако любителей выпить за чужой счет в милиции оказалось даже больше, чем в медицине. В подъезд, тесня друг друга, рванулись человек десять. Здраво рассудив, что ему там делать уже нечего, Файнберг дернул Потрошилова за рукав:

— Я могу идти? — спросил он с надеждой.

Ему было пора. В двух кварталах от дома его уже ждала Виктория Борисовна, покинувшая квартиру вместе с остальными через черный ход.

Может ли Профессор «идти»? Алик спрашивал себя об этом с того момента, как увидел его с мешком в руках. С одной стороны, начальство не одобрит исчезновения одного из членов наркомафии. С другой — агент в ее рядах любому оперативнику нужен позарез. Потрошилов вспомнил, что, если бы не этот благородный старик, уже через неделю город утонул бы в героине... Наконец он принял решение и уверенно прошептал, невольно понижая голос:

— Идите!

— Тогда — до свиданья. Я позвоню.

Виктор Робертович кивнул на прощанье капитану, развернулся и направился к выходу со двора.

Он уходил по грязному истоптанному снегу в сторону Литовского проспекта. Мимо лежащих на земле бандитов, деловито суетящегося СОБРа, микроавтобуса с выбитыми стеклами... Уходил, с любопытством глядя по сторонам, но не задерживаясь, как человек, хорошо справившийся с трудным и важным заданием. «Мой среди чужих!..» — патетически подумал Алик, снимая почему-то запотевшие очки.

Когда чуть сгорбленная, но непреклонная спина человека, совершившего Подвиг, скрылась за углом, Альберт Степанович вспомнил о квартире номер три. Его ждала встреча с преступностью. Капитан нащупал под мышкой пистолет и устремился в подъезд.

Дверь в прихожую была распахнута — вместе с косяком и куском стены. Вид пустой тюремной камеры с двумя прикрученными к полу железными табуретами Алика несколько удивил. Для себя он даже сделал пометку — так выглядит оплот отечественных наркобаронов! К великому сожалению СОБРа, во всех трех комнатах не было ни души. Черный ход, обнаруженный после длительных поисков, вел на соседнюю улицу.

Потрошилов заглянул за дверь одной из комнат — и замер. Там рядами стояли мешки с белым порошком...

Глава 44 ОБЩАК ДЛЯ НИГЕРИЙЦА

Начальник научно-технической лаборатории был не в настроении. Горячо любимая супруга вернулась от тещи, в очередной раз решив упорядочить семейную жизнь. Георгий Викентьевич оказался под колпаком. Постоянные звонки из дома навевали тоскливые мысли о незыблемости семейного очага и безысходной нерушимости института брака. От этого он мучился и украдкой позванивал Людочке...

Домой идти не хотелось, и начлаб, придумав безукоризненную версию о срочно-сверхурочной работе, сидел за бутылкой неизменного коньяка с практикантом из школы МВД. Парня звали Тарасом. Стажировка его подходила к концу. Однако байки опытного эксперта он продолжал слушать, открыв рот. Коньяк заканчивался, впрочем, как и время, отведенное супругой на «незапланированную» работу. Во избежание краха семейного счастья, следовало вернуться в будни, внедриться в троллейбус и с тихой грустью переться к родному очагу.

«Пришел бы кто-нибудь, что ли?» — думал Георгий Викентьевич.

«Задолбал ты меня своими сказками», — думал Тарас, устав держать рот распахнутым, как при насморке. У него срывалось свидание с почти любимой девушкой, но положительная характеристика с практики была нужна позарез.