12 ведущих философов современности

Этот подход получает дальнейшее развитие в «Изучении жизни», которое было задумано «еще менее директивным», нежели «Философское объяснение». «Я просил бы читателей не принимать то, что я говорю о разных предметах, как истину в последней инстанции, но лишь как средство, которое может помочь им более глубоко осмыслить некоторые вопросы», — пишет Нозик в предисловии к книге Боррадори «Американский философ». Нозик признает Сократа своим «великим учителем», признает сильное влияние на него восточной, в особенности индийской философии, выделяющей «экспрессивные» качества субъекта. Боррадори отмечает иронию того обстоятельства, что именно Гемпель, аналитик до мозга костей и любимый наставник Нозика, привлек внимание своего ученика к важности объяснения — ключевого понятия в поздних работах Гемпеля. «Природа рациональности» возвращает нас к более строгому подходу при обсуждении вопросов стратегии, призванной управлять нашим рациональным мышлением, и мы скоро вернемся к этому вопросу.

Этика

«Анархия, государство и утопия» — пожалуй, самое знаменитое (а кто-то может сказать, самое неудачное) из сочинений Нозика. Позднее он сильно огорчался из-за ситуации, в которую попал благодаря этой книге, справедливо заявляя, что был очень далек от того, чтобы стать просто «политическим философом». Тем не менее вопросы этики и политики занимают значительное место в его (особенно более позднего периода) сочинениях и поэтому требуют внимания. Книга «Анархия, государство и утопия» произвела особенно сильное впечатление на общество, поощряя его сдвиг вправо, к ценностям свободной рыночной экономики, произошедший по обе стороны Атлантики в последней четверти двадцатого века. Двумя основными моментами этики являются деонтология, утверждающая приоритет «правильного», и телеология, утверждающая приоритет «добра». За три года до выхода в свет «Анархии, государства и утопии» деонтология получила огромную подпитку (как и этическая и политическая философия в целом) в книге Роулза «Теория справедливости». В этой книге справедливость опирается на гипотетический договор между людьми, готовыми взаимодействовать в мире, но при этом в ней ничего не говорится об условиях заключения такого договора. Такой подход является деонтологическим, поскольку правильные действия обусловлены существованием договора. Но одновременно он является телеологическим, так как договаривающиеся стороны хотят выработать такие правила, которые максимально улучшат их благополучие, — и поскольку эти люди равно невежественны, постольку они соглашаются с этими правилами, с тем чтобы в результате (опуская некоторые трудности) система была построена так, чтобы благосостояние повысилось не только у отдельных случайных людей, но и у всего народа в целом.

Нозик больше предан деонтологии и целых пятьдесят страниц посвящает критике Роулза. Нозик отвергает любую попытку обосновать социальную систему, исходя из представлений о совершенном государстве (как счастливом воплощении закона больших чисел) или образцовом государстве (как о воплощении воздаяния по заслугам или же законам равенства, ибо такая система теряет устойчивость, как только мы начинаем пользоваться равными возможностями). Главный принцип подхода Нозика — индивидуализм. Философ придерживается атомистического взгляда на индивида: мы все имеем определенные права, а наши обязанности ограничиваются уважением прав других. Сам Нозик («Анархия, государство и утопия» XIV, 9) и его критики говорили, что он не дает убедительного обоснования своей философии морали, хотя можно спросить — какими, собственно, могут быть такие обоснования? Чтото может быть принято просто как данность — в противном случае придется вспомнить о запрете Юма выводить «должное» из «сущего». Нозик обосновывает в какой-то мере свой индивидуализм, настаивая на том, что индивиды, а не общества и прочие социальные образования, отвечают за свои чувства и переживания, — индивиды ответственны за то, как они пользуются своими правами, и за то, что получается в результате. Но права, которыми мы обладаем, суть права свободы, и единственные права, которые мы имеем в отношении других, — это права на невмешательство и на соблюдение договоренностей. Мы не можем (исходя из наших прав) просить других о помощи, как бы ни нуждались в ней, и, в частности, мы не можем подвергаться принудительному налогообложению, чтобы помогать другим (Нозик сравнивает налоги с подневольным трудом, хоть и признает, что имеются отличия). Все это придает его философии весьма раздражающий оттенок, и Нозик признает это. Сначала это его беспокоило, но потом он перестал переживать, придя к выводу, что его предложения выведены рациональным путем и оттого неизбежны. Однако ничто не могло помешать Нозику утверждать, — что он и делал, — что у нас есть .моральный долг заниматься благотворительностью и т.д. (кстати говоря, сам Нозик входил в организацию «Амнистия»). Все дело только в том, что мы не должны действовать так по принуждению.