12 ведущих философов современности

Несмотря на то что одной из главных целей «Духа и мира» является формирование философского понимания, внутри которого отсутствует прессинг скептических сомнений, Макдауэлл начинает свой труд не с рассмотрения эпистемологических вопросов. Он полагает, что эпистемологическая обеспокоенность, находящая свое выражение в скептическом сомнении, — то есть в идее о том, что мы не можем объяснить, каким образом возможно знание о мире, — сливается с более глубокой проблемой: с ощущением угрозы, что наш образ мышления оставляет человеческое сознание изолированным от мира. Эта более глубокая проблема, считает Макдауэлл, сводится к пониманию того, в случае чего могут возникать наши мысли о независимом от сознания мире. Каким образом мы чувствуем, что содержание наших мыслей о том, что является истинным и ложным, зависит от положения вещей в мире, независимом от сознания и разума? Каким образом сознание вступает в контакт с объективным миром, не является, во-первых, считает Макдауэлл, вопросом о том, как мы можем знать о мире, но является вопросом о том, как мы можем думать о нем: каким образом мышление «ловит реальность в свою сеть»?

Макдауэлл утверждает, что рефлексия по этому поводу приводит нас к принятию «минимальной формы эмпиризма». Идея о том, что наше мышление имеет отношение к реальности, — это, по сути, идея о том, что являются наши мысли истинными или ложными, зависит от чего-то, что не зависит от мышления. Это идея о том, что наши мысли соответствуют миру — чему-то, находящемуся вне мысли. Следовательно, вне мысли должно быть нечто определяющее, верным или неверным является принятие нами некой мысли за истину; наша мысль в реальности должна быть ведома тем, что не зависит от этой мысли. Отсюда следует, что должен существовать какой-то суд, не зависящий от нашей системы убеждений, и с помощью этого суда мы сможем решать, являются ли наши убеждения истинными или ложными. Это утверждение о внешней обусловленности суждения, утверждает Макдауэлл, исключительно важно для самой идеи о том, что мы мыслим об объективном, независимом от разума мире. Исходя из того, что единственным подходящим претендентом на роль внешнего ограничителя нашей системы убеждений является опыт, мы и приходим к минимальной форме эмпиризма: наши убеждения должны рационально соответствовать тому, что дается нам опытным путем. Опыт должен быть окончательным тестом, чтобы удостовериться, должно ли некое убеждение признаваться соответствующим истине. Это, говорит Макдауэлл, является единственным умопостигаемым представлением, способным сделать убеждение соответствующим чему-то вне системы убеждений. Макдауэлл полагает, что философская традиция, которую он хочет опровергнуть, не способна достичь этой минимальной формы эмпиризма. То есть, говоря другими словами, она не способна обеспечить удовлетворительное понимание того, каким образом опыт может выступать в роли ограничителя убеждений. Эта традиция сталкивается с антиномией: с одной стороны, представляется, что опыт должен выступать в роли судьи, если мысль имеет отношение к действительности (минимальный эмпиризм); с другой стороны, если признать справедливость традиционных предпосылок, то мы не сумеем понять, как опыт может выступать в качестве судьи.

Нормативность и природа