12 встреч, меняющих судьбу. Практики Мастера

Запомни, что самое страшное предательство в отношении самого себя – откладывать, находиться иллюзиях «Я все успею потом».

Нам кажется, что мы успеем наладить отношения с этими людьми, а завтра вдруг этих людей не стало…

ДЛЯ ДУШИ

«Только бы не пришлось жалеть»

…Я тот Новый год встретил с бабушкой.

Это было из решений, что приходят, звенят внутри и заставляют посреди делового собрания встать и выйти, а на дороге – развернуться через «встречку» и ехать сотню километров в северном направлении. Уверен, понимаете, о чем я.

Бабушка меня воспитала, как ни странно – научила быть мужчиной.

Так и говорила: «У нас мужиков-то нет, кроме тебя. Кто еще сделает?»

И я помню – надевал мохнатые варежки, которые она вязала из шерсти нашей собаки Джесси, да негнущиеся валенки до колена. Клал на санки пилу «Дружба» и тащил по хрустящему насту. Кутал нос в шарф, чтобы не отмерзал, а она ругалась – шарф намочу дыханием и мерзнуть буду сильнее. Бабушка знала толк в зиме – во время войны была мастером сплава леса, управляла пленными зеками в Молотовской области…

Пилили несколько деревьев, складывали на санки, и уже бабушка была впереди – в 5 лет мне не утащить… Но я помогал сзади, толкал в поленья, а под горку – даже мог залезть и чуть проехать, как взаправдашний гонщик.

Много позже так и говорил: «С детства был в коучинге у бабушки». И что такое просто «больше некому» – теперь навсегда, как в кости въелось…

…Я уже жил в Питере, подумывал про Москву. А она так и жила в домике на берегу Ладоги, где вырастила меня. Дом был бодро крашенный в яркие цвета, но выцвел и облез. И дети бабушкины уже умерли… Говорят, самое страшное – такое пережить.

Она тихо доживала, а сестра, брат, я – все ездили греться, как к печке. Потому что уж очень душа оттаивала. Я знаю точно – она была святая.

Но конечно, дел у всех невпроворот, и мы были редкими гостями. И вот, самый канун Нового года, случилась чудесная зима в Питере. Было слякотно и вдруг – посыпало небо большими сказочными хлопьями.

И почувствовал резко, что должен быть с ней. Позвонил – обрадовалась так…

Поехал 31-го, в метель.

Вез готовые продукты на стол, все, что должно быть, – холодец, селедка под шубой, оливье, мандарины. Конечно, будет ворчать, зачем я деньги трачу… Всегда старалась что-то от пенсии отложить, да мне настойчиво предлагать.

Я был уверен – готовилась, намывала крашеные доски в доме. Стелила неизменные половики, всю жизнь их помню, и выгоняла пса в будку.

Будка на крыльце уж давно стояла пустая – пес издох. Огромный был, богатырь. Приезжали со мной культуристы, смотрели с уважением, хлопали по треугольной спине, говорили: «наш».

Приехал, паркуюсь. Захожу в дом. Света нет, половики не стелены. Господи, неужели не успел, думаю. Ну что же за год-то такой, а?!

Я как раз тогда привык к смертям, понял, что это – часть жизни.

Нет, слышу – слезает с печки. Я сам на ней спал, коротенькой, пока не вымахал резко. Да и после – не мог отказаться, только стулья с тряпками подставляли, чтобы ноги не болтались.

Выходит, улыбается смущенно, платочек поправляет. «Прости, Денечка, уснула… Что-то совсем не здоровится…»

Да, была наша бабушка как печка для всей семьи, а стала – дрожащая свечка. Кинулась мне с пакетами помогать, да пошатнулась. Уложил обратно да пошел стол накрывать. Процедура, когда стараешься сквозь слезы бодрым голосом говорить, – совсем не простая…

А весной бабушка ушла… Как и положено святым людям – без боли.

И сейчас вспоминаю ту силу, что отправила к ней, крещусь, смотрю вверх да говорю: «Спасибо».

Третий вид ограничителей: «Фильм ужасов»

Мы постоянно себя пугаем. Если включишь телевизор или радио, то услышишь череду кошмаров, что происходят в мире. С одной стороны, это обосновано – а как по-другому управлять стадом? А с другой стороны – мы сами очень негативны по природе – в 3,5 раза более восприимчивее к неприятностям, чем к позитивным событиям. В отношении любых перемен мы рисуем в голове картинки из фильмов ужасов – так устроены, и перепрограммировать мозг очень сложно.

С первого взгляда страшилки в голове кажутся обоснованными, но при придирчивом рассмотрении объективные и стройные рассуждения валятся, как карточный домик, и представляют собой карикатурные хоррор-фильмы середины 90-х, где кровь брызжет фонтаном и главный герой ломает себе конечности, открывая микроволновку.

Однажды я помогал крупным компаниям становится еще крупнее, развивая франчайзинг. Для начала мне было необходимо понять психологию владельцев маленьких частных семейных бизнесов. Поэтому я летал по стране с видеооператором, мы заходили к действующим предпринимателям и просили рассказать, как все начиналось. И вот, я приезжаю в город и спрашиваю: «Вы, когда открывали свой бизнес, боялись?» И знаете, не было ни одного, кто бы сказал: «Нет, вообще без страха и проблем открылись».

Иногда страхи казались объективными.