12 Жизнеописаний

Пока он с воодушевлением и величайшей любовью работал над подобными произведениями, началась (она-то и помешала его окончанию) осада Флоренции в 1529 году, бывшая причиной того, что мало он работал или и совсем не работал, так как сограждане поручили ему укрепить помимо холма Сан-Миньято еще и окрестности, как упомянуто ⁴⁷. На эти работы он дал республике заимообразно тысячу скуди и, сделавшись одним из девяти руководителей милиции, которые назначены были на случай войны, все мысли свои и душу отдал усовершенствованиям укреплений; но когда все сужалось кольцо осаждавшего войска, мало-помалу исчезала надежда на помощь и росли затруднения у осажденных, подумалось ему, что взялся он за чуждое ему дело и ради собственной безопасности рассудил он уехать из Флоренции в Венецию, никому не открываясь в пути. Отправился он тайком дорогой, ведущей через холм Сан – Миньято, так что никто о том не знал, взяв с собой Антонио Мини, ученика и ювелира Пилото, своего верного друга; у каждого из них в платье на спине были зашиты деньги. Достигли они Феррары и собирались здесь отдохнуть, но как раз в это время, из-за подозрений относительно войны и союза императора и папы, осаждавших Флоренцию, герцог Альфонсо д'Эсте, желая тайно узнать о всех останавливавшихся в Ферраре, отдал приказ, чтобы каждый день ему приносили поименный список тех, кто в этот день приехал, и список чужеземцев, к какой бы они ни принадлежали нации. И вот, хотя Микеланджело рассчитывал, что не будет узнан, едва он и его спутники сошли с коней, как сейчас же это стало известно герцогу, который обрадовался приезду своего друга. Герцог был великодушен и всю жизнь ценил таланты. Тотчас же послал он нескольких из первейших своих придворных, чтобы они от имени его светлости привели Микеланджело в герцогский дворец и чтобы захватили лошадей и все его вещи и дали ему наилучшие помещения во дворце. Насильно был вынужден Микеланджело подчиниться и дарить то, что продавать не хотел; вместе с ними он пошел к герцогу, но вещи свои оставил в гостинице. Герцог устроил ему пышную встречу, пеняя на его малую общительность, одарил его подарками богатыми и почетными и желал удержать его в Ферраре хорошим жалованием. Но у него не было намерения оставаться. Тогда герцог просил его не уезжать, по крайней мере, пока не кончится война, и снопа предлагал сделать все, что только было в его власти. Микеланджело, не желая быть побежденным на почве любезности, благодарил герцога и, указывая на своих двух спутников, сказал, что он захватил в Феррару 12 тысяч скуди и, если понадобится, предоставляет эти деньги и себя в его распоряжение. Герцог провел его по дворцу, как уже делал когда-то, и показал все произведения искусства вплоть до его портрета кисти Тициана, который вызвал одобрение Микеланджело. Но герцог не смог удержать его во дворце, так как пожелал он вернуться в гостиницу. Тогда хозяину, приютившему его, поручено было за счет герцога оказывать ему всяческий почет и при отъезде ничего не брать с него за помещение ⁴⁸. Оттуда направился он в Венецию, где многие знатные особы искали знакомства с ним, но всегда мало ценя их толки об его искусстве, он вскоре покинул Джудекку, где квартировал. Рассказывают, что по просьбе дожа Гритти ⁴⁹он сделал для венецианцев проект моста Риальто, редкостный по композиции и украшениям. С великими мольбами приглашали Микеланджело назад на родину, очень просили не покидать начатого дела, прислали ему и пропуск. Любовь к родине взяла, наконец, над ним верх, не без опасности для жизни он вернулся. В этот период он закончил «Леду», которую делал, как упомянуто, по просьбе герцога Альфонсо; впоследствии ученик его, Антонио Мини, увез ее во Францию ⁵⁰. Тогда же починил он колокольню Сан Миньято; она очень беспокоила вражеский лагерь своими двумя пушками; вражеские бомбардиры, принявшись обстреливать ее из тяжелых орудий, почти что разбили ее на куски, едва совсем не разрушили; Микеланджело подвесил на веревках тюки шерсти и толстые матрацы, защитив ее настолько, что и сейчас она стоит. Еще рассказывают, что во время этой осады представился ему случай получить, чего он и прежде желал, привезенную из Каррары мраморную глыбу в девять локтей, которую папа Климент из-за соревнования и соперничества между ними отдал Баччо Бандинелли. Но была она общественным достоянием, и с просьбой о ней обратился Микеланджело к гонфалоньеру, который передал ее ему с тем, чтобы он продолжал работу Бандинелли, который приготовил уже модель и снял немало камня, начав ее высекать; сделал и Микеланджело модель, которую нашли изделием удивительным и очень красивым; но когда Медичи вернулись, глыба была возвращена Баччо. Когда Флоренция капитулировала, папский комиссар Баччо Валори получил приказ хватать и бросать в тюрьму граждан, наиболее враждебных Медичи; его агенты произвели обыск в доме Микеланджело, но он подозревал, что это случится, тайком бежал к одному из больших своих друзей, где и прятался много дней, а когда страсти улеглись, папа Климент припомнил таланты Микеланджело, велел немедленно найти его, не налагать на него никакого взыскания и, наоборот, даже выплачивать ему по-прежнему его обычное жалованье с тем, чтобы он занялся работой в Сан Лоренцо, причем наблюдателем работ папа назначил мессера Джованбаттиста Фиджованни, давнего служителя дома Медичи, приора храма Сан Лоренцо. Почувствовав себя в безопасности, Микеланджело начал, чтобы сделать Баччо Валори другом себе, мраморную фигуру в три локтя; изображала она Аполлона, вынимающего из колчана стрелу ⁵¹, и довел ее почти до конца; теперь она находится в горнице герцоги Флорентийского, вещь удивительнейшая, хотя и не совсем оконченная. В это время прислал к Микеланджело герцог Феррарский Альфонсо одного из своих придворных, узнав, что тот собственноручно сделал для него нечто редкостное, и, не желая упустить такую драгоценность. Этот придворный прибыл во Флоренцию, нашел Микеланджело и представил доверительные письма от герцога; Микеланджело оказал ему хороший прием и показал ему написанную им Леду, обнимающую лебедя; Кастор и Поллукс, вылупляющиеся из яйца, были также на этой большой картине, очень тонко написанной темперой. Герцогский посланник, судя по славе Микеланджело, ожидал от него какого-нибудь величественного произведения, а мастерства и высоких достоинств этой фигуры он не понял и сказал: «Ну, это пустяк». Микеланджело спросил, какова его профессия, зная, что лучше всего оценит тот, кто сам достаточно опытен в соответствующем ремесле. Дворянин в насмешку ответил: «Я купец», – думая, что Микеланджело не признал его за дворянина, и, желая посмеяться; над подобным вопросом, показывая в то же время презрение к хозяйственным занятиям флорентийцев ⁵². Микеланджело, отлично понявший, зачем он так говорит, сказал тогда: «На этот раз сделаете вы плохую сделку для своего государя. Убирайтесь вон». Так как ученик его Антонио Мини, у которого было две сестры на выданье, попросил тогда эту картину у него, он охотно ему ее подарил вместе с большей частью своих рисунков и картонов, произведений божественных. Набралось целых два ящика моделей, немалое количество законченных картонов, а частью и готовых произведений. Когда Мини пришла в голову фантазия ехать во Францию, он захватил их с собой; «Леду» при посредничестве купцов он продал королю Франциску, и теперь она в Фонтенбло, а с картонами и рисунками случилась беда: он вскорости там умер, и их расхитили; так лишил он свою страну стольких полезных произведений, что было потерей неисчислимой. Картон Леды потом вернулся во Флоренцию и теперь находится у Бернарда Беккьетти; также вернулись четыре листа набросков нагих фигур и пророков для капеллы; их привез скульптор Бенвенуто Челлини ⁵³, и теперь они у наследников Джироламо дельи Альбицци.