12 Жизнеописаний

Говорят, что во Флоренции был человек самой доброй славы, весьма похвальных нравов и деятельный в своих делах, по имени сер Брунеллески ди Липпо Лапи. Был у него дед, которого звали Камбио, который был человеком ученым и сыном очень знаменитого в то время врача, по имени маэстро Вентура Бакерини. и когда сер Брунеллески взял себе в жены девицу, в высшей степени благовоспитанную, из благородного семейства Спини, он как часть приданого получил дом, в котором и он и его дети жили до самой своей смерти и который расположен против церкви Сан Микеле Бертельди ³, сбоку, в закоулке, пройдя площадь дельи Али ⁴. Между тем, в то время как он подвизался таким образом, и поживал в свое удовольствие, у него в 1377 году родился сын, которого он в память своего уже покойного отца назвал Филиппо и по случаю рождения, которого он задал пир, какой только мог. А затем он с величайшею тщательностью обучил его с детства основам словесности, в каковой мальчик обнаружил такое дарование и столь возвышенный ум, что нередко переставал о них думать, словно не стремился постигнуть в этой области большего совершенства, а устремлялся мыслями к вещам более полезным. Сер Брунеллески, который хотел, чтобы Филиппо, как и отец сделался нотариусом или, как прадед, – врачом, испытал от этого величайшее огорчение. Однако, видя, сын постоянно занимается искусными выдумками ручными изделиями, он заставил его выучиться считать и писать, а затем приписал его к ювелирному цеху, с тем чтобы он учился рисовать у одного из его друзей ⁵. Что и произошло к великому удовлетворению Филиппо который, начав учиться и упражняться в этом искусстве, через немного лет уже оправлял драгоценные камни лучше, чем старые мастера этого дела. Он работал чернью и исполнял крупные работы из золота и серебра, как, например, некоторые фигуры из серебра вроде двух полуфигур пророков, находящихся на передней стороне алтаря св. Иакова в Пистойе ⁶, которые считались прекраснейшими вещами и которые он исполнил для церковного попечительства ⁷этого города, а также барельефные работы, в которых он показал такое знание ремесла, что волей-неволей талант его должен был выйти за границы этого искусства. Поэтому, завязав сношения с некоторыми опытными людьми, он стал вникать при помощи воображения в природу времени и движения тяжестей и колес, размышляя о том, как их можно вращать и почему они приводятся в движение. И дошел до того, что собственными руками построил несколько отличнейших и прекраснейших часов. Однако он этим не довольствовался, ибо в душе его проснулось величайшее стремление к ваянию; а все это случилось после того, как в дни юности Донателло, который почитался сильным в этом искусстве и от которого ожидали очень многого, Филиппо стал постоянно с ним общаться и оба они из-за взаимных доблестей питали друг к другу такую любовь, что один, казалось, не мог жить без другого. Филиппо, который был в высшей степени одарен разнообразными способностями, отдавался многим ремеслам. Ему, например, было достаточно немного поупражняться, как уже в среде сведущих людей его стали считать прекраснейшим зодчим. Он это и показал во многих работах, которые исполнял при подновлении домов, как, например, на углу улицы Чаи, по направлению к Старому рынку, дома своего родственника Аполлонио Лапи, над которым он много старался, пока тот его строил ⁸. То же самое он сделал при перестройке башни и дома делла Петрайа в Кастелло ⁹. Во дворце, занимаемом синьорией, он наметил и разбил все те комнаты, где помещается контора служащих ломбарда, а также исполнил там и двери и окна в манере, заимствованной у древних, которой в то время не очень пользовались, так как зодчество в Тоскане было чрезвычайно грубым ¹⁰. Когда же затем во Флоренции нужно было сделать для братьев Св. Духа статую кающейся Магдалины из липового дерева на предмет помещения ее в одной из капелл, Филиппо, который исполнил много маленьких скульптурных вещиц и хотел показать, что может достигнуть успеха и в больших вещах, взялся за выполнение означенной фигуры, которая, будучи закончена и поставлена на свое место, почиталась прекраснейшей вещью; впоследствии, при пожаре этого храма в 1471 году, она сгорела вместе со многими другими примечательными вещами. Он много занимался перспективой, применявшейся в то время весьма плохо вследствие многих ошибок, которые в ней делали. Он много потерял на нее времени, пока сам не нашел способа, благодаря которому она могла сделаться правильной и совершенной, именно путем начертания плана и профиля, а также путем пересечения ¹¹, – вещь поистине в высшей степени остроумная и полезная для искусства рисования. Он настолько этим увлекся, что своею рукою изобразил площадь Сан-Джованни с чередованием инкрустаций черного и белого мрамора на стенах церкви, которые сокращались с особым изяществом; подобным же образом он сделал здание Милосердия, с лавками вафельщиков и аркой Пекори, а с другой стороны колонну св. Зиновия. Работа эта, снискавшая похвалы художников и людей, понимавших в этом искусстве, настолько его ободрила, что прошло немного времени, как он уже принялся за другую и изобразил дворец, площадь и лоджию синьории вместе с крышей пизанцев ¹²и всеми постройками, которые видны кругом; работы эти явились поводом к тому, что проявился интерес к перспективе в других художниках, которые с тех пор занимались ею с великим прилежанием ¹³. В особенности же он преподал ее Мазаччо, художнику в то время молодому и большому его другу, который сделал честь его урокам своими работами, как видно, например, по строениям, изображенным на его картинах ¹⁴. Не преминул он научить и тех, кто работал в инкрустации, то есть в искусстве набора цветных сортов дерева; он настолько их воодушевил, что ему следует приписать хорошие приемы и много полезных вещей, достигнутых в этом мастерстве, а также много отличных произведений, которые в то время и на ряд лет ¹⁵потом приносили Флоренции славу и пользу.