12 Жизнеописаний

Взбрело ему на мысль написать масляными красками голову Медузы с клубком змей вместо прядей волос – самая странная и причудливая выдумка, какую только можно себе представить. Но так как подобное произведение требует времени, то оно осталось, как это было почти со всеми его вещами, не законченным ¹³. Оно находится среди других превосходных вещей во дворце герцога Козимо вместе с полуфигурой ангела, поднимающего к небу руку, изображенную в постепенно приближающемся сокращении от плеча к локтю, а другую – прижатой ладонью к груди ¹⁴. Достойно изумления, что гений, стремясь придать своим произведениям большую выпуклость, применял преимущественно темные тени, чтобы получить еще более темные фоны, и изыскивал такую черную краску, которая еще темнее, нежели остальные черные цвета для того, чтобы светлые краски при таком сопоставлении казались бы еще более светящимися; в конце концов, при этом способе он дошел до такой темноты, что в его работах не осталось ничего светлого и они имели скорее вид произведений, изображающих ночь, нежели тонкости дневного освещения, а между тем все это явилось итогом поисков большей выпуклости и стремления к пределу художественного совершенства. Он испытывал такое удовлетворение при виде какого-нибудь человека со странной головой, или запущенной бородой или волосами, что мог целый день бродить следом за такой понравившейся ему фигурой; при этом запечатлевал ее в своей памяти, что, придя, зарисовывал ее, как если бы она сейчас перед ним стояла ¹⁵. Таков у него ряд голов мужских и женских; и у меня самого, в не раз уже помянутом собрании рисунков есть подобного рода вещи, выполненные им собственноручно пером. Таково же изображение Америго Веспуччи, представляющее прекраснейшего старца, нарисованную углем, а также голова цыганского атамана Скарамучча, принадлежавшая впоследствии к мессеру Донато Вальдамбрини из Ареццо, канонику в Сан Лоренцо, и полученная им от Джамбуллари ¹⁷. Начал он также на дереве «Поклонение волхвов», в котором есть много превосходного и в особенности головы; оно находилось в доме Америго Бенчи, что против лоджии дома Перуцци, но осталось столь же незаконченным, как и другие его произведения ¹⁸. Случилось, что, когда умер Джован Галеаццо, герцог Миланский, и в герцогский сан был в 1494 возведен Лодовико Сфорца, Леонардо был с им почетом отправлен в Милан к герцогу, который очень любил игру на лире и которому он должен был играть. Леонардо взял с собой этот инструмент, который смастерил собственноручно большей частью из серебра в виде лошадиной головы, – вещь странную и новую, обладающую гармонией большой силы и величайшей звучностью; этим он одер жал верх над всеми музыкантами, сошедшимися туда для игры на лире ²⁰. Сверх того, он был лучшим импровизатором стихов своего времени. Узнав о столь удивительных дарованиях Леонардо, герцог до такой степени пленился его достоинствами, что прямо-таки невероятно, поэтому он обратился к нему с просьбой написать алтарный образ «Рождества Христова», который герцог послал императору ²¹. Точно так же выполнил он в Милане у братьев доминиканцев в Санта Мария делла Грацие «Тайную вечерю» – вещь превосходнейшую и изумительнейшую ²²; он придал головам апостолов такую величавость и красоту, что был вынужден оставить голову Христа незаконченной ²³, ибо не чувствовал в себе сил изобразить ту небесную божественность, какой подобает образу Христа. Так и осталось это произведение в подобном виде, но миланцы относились к нему всегда с величайшим почтением, равно как и иноземцы, ибо Леонардо удалось выразить задуманное и показать то смущение, которое овладело апостолами, желающими знать, кто предал их господина. Потому-то и видны на их лицах любовь и страх и негодование или же скорбь из-за невозможности постичь мысли Христа. Это вызывает не меньшее удивление, нежели, с другой стороны, проявление непреклонности, ненависти и предательства в Иуде. Наконец, любая малейшая часть произведения обнаруживает невероятную тщательность вплоть до того, что даже в скатерти ткань передана так, что и в настоящем полотне она не яснее.