13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

Когда я вошел в Большой лес, была ночь. Только разве могли смутить меня какие-то детские сказки? Лесная чаща совсем не казалась мне чем-то ужасным. Спасибо времени, проведенному на острове в компании химериад, — теперь меня вообще нелегко напугать. Напротив, я наслаждался прохладной тишиной и, конечно же, свежим воздухом. После долгого пребывания в душном лабиринте Темных гор, свежий воздух явился для меня самой настоящей роскошью. Непогода улеглась так же быстро, как и разыгралась, только легкий ветерок все еще покачивал кроны высоких деревьев, но под ними, внизу, было тихо и прохладно, как в храме. А наверху, в редких просветах зеленого купола, простиралось темное космическое пространство со множеством сияющих звезд.

Единственным, что действительно удивляло и настораживало, была тишина. Даже на острове у химериад я привык слышать в лесу обычные лесные звуки: уханье сов, щебетание птиц и морзянку дятлов, шуршание о кору быстрых лапок белок и постоянный шелест сухой листвы, в которой копошились всевозможные насекомые. Здесь же ничего этого не было, только глухой звук моих собственных шагов по мягкой земле, к которому изредка примешивался хруст раздавленной сухой веточки или гнилого сучка. Чем же так страшен этот странный лес, если его избегают даже букашки?

Когда наконец от долгой ходьбы и обилия свежего воздуха меня одолела усталость, я свернулся калачиком на земле, зарылся в листву и заснул. Впервые за долгие-долгие дни я забылся крепким здоровым сном, глубоким, спокойным и абсолютно пустым, как и сам Большой лес.

На следующее утро я проснулся очень поздно, уже ближе к полудню. Собрал по пригоршне ягод, орехов, каштанов, заел все это несколькими листочками одуванчика и запил чистой родниковой водой.

Планы. Затем, не раздумывая, отправился в путь, полный решимости поскорее выбраться из леса и снова прибиться к цивилизованной жизни. Мне уже виделась маленькая деревушка на опушке, где я с полученными в Ночной школе знаниями легко освою любое полезное ремесло. Могу, например, стать учителем и преподавать детворе астрономию и геологию, филинистику, замонианскую археологию или же ферромагнетическую глубоководную ботанику. Пусть называют любую профессию — мне все по плечу. Требуется прядильщик? Пожалуйста. Лучшего вам не сыскать! Могу стать ныряльщиком или скрипичных дел мастером, виноделом, настройщиком, зубным врачом — все равно. А если захотят, стану переводчиком, буду переводить книги с других языков на замонианский и наоборот. Может, им требуется оптик или специалист по искривлению электромагнитного поля на полюсах. Со временем я мог бы открыть свою собственную частную школу и нести в массы зажженный Филинчиком факел знаний. Одним словом, возможности трудоустройства с полученными в Ночной школе знаниями были почти безграничны.

Большой лес. Вопреки своей дурной славе, лес оказался просто чудесным. И чудеснее всего в нем было именно то, что он оказался самым обыкновенным лесом. Здесь не было длинных густых лиан и непроходимых чащоб, как в лесу на острове у химериад, и не было тропического рая с поющими цветами и растениями из хрусталя, как на острове-плотожоре, это был самый нормальный лес, типичный для средних широт, с высокими елями, раскидистыми дубами, стройными тополями и бесчисленным множеством белых стволов берез, стоящих друг от друга на таком одинаковом расстоянии, словно их специально высадила чья-то заботливая рука. Ветви кустарников ломились от тяжести спелых ягод, тут и там виднелись залитые солнечным светом полянки с фиалками и мухоморами и прозрачными, кристально чистыми ручейками.

Шагать по такому лесу было одно удовольствие — никакого препятствия на пути, ни тебе пенька, ни поваленного непогодой дерева. Хроническая мигрень, астматический кашель от ржавой пыли темногорского лабиринта, боли в спине от долгой ходьбы внаклонку — все это исчезло без следа. Я шел не останавливаясь почти целый день, просто потому, что мне было несказанно приятно шагать по нетронутому, чистому лесу. Потом начало смеркаться. Пришла пора устраиваться на ночлег, благо укромных уголков и живописных полянок вокруг было предостаточно — выбирай, что душа пожелает. Я уже почти вышел на одну из полян, как вдруг в нос мне ударило странное, незнакомое чувство.

Тут читатель, наверное, справедливо заметит, что чувство не может ударить в нос, но это было именно так.

Я потянул носом воздух и вдруг почувствовал, что вернулся домой.

Естественно, чувство это меня немного смутило, но оно отнюдь не было неприятным. А тут еще появился звук, самый сладостный из всех звуков, какие только мне доводилось слышать за все свои предыдущие жизни. Кто-то напевал, притом таким чистым, безупречным голосом, что у меня на глаза навернулись слезы. Я тихонько подкрался к раскидистой ели, раздвинул зеленые лапы и выглянул на поляну.