13

Б ЭТО У ДВА кошек, официанты несли поднос под шампанским среди толпы; и в галерее уже пять штук имели «проданные» наклейки, прикрепленные к их титульным карточкам. Одним из них был рисунок Джо, стоящего на скале над морем, выглядящий как большой и могущественный, как пума, и Дульси жалела, что это так, она хотела, чтобы это было для нее, чтобы увидеть ее в своей гостиной, висящей рядом с столом Вильмы. Но затем Джо подтолкнул ее, и она поняла, что что-то происходит. Напряжение исходило от Чарли и Кита, и от Хуана Дэвис. Все трое выглядели настороженно и готовы двигаться. И когда Кит посмотрел на рельс, она выглядела такой встревоженной, что Дульси и Джо напряглись, готовы бежать или атаковать. И было так много офицеров в гражданской одежде, смешанных с толпой, каждый из них насторожился. Дороти-стрит и учители сворачивали детей, чтобы отправиться в автобусы школы, спеша их. И офицер Санд и еще несколько офицеров приблизились к молчаливому небольшому обвинению Дэвиса.

Затем, когда дети Патти Роуз вышли на улицу, Кора Ли и Мавити вошли с молодой Лори Ридом; и за ними вышла Габриель и Донни, Габриель переодевалась, как обычно, в зеленом атласном платье, украшенном блестками, и клубок зеркально-ярких ожерелий, задрапировавших ее невысокую коллекцию, и бледный мех обхватил ее плечи. Она держала левую руку до горла, где ее бриллиантовое обручальное кольцо не было пропущено. Донни более со вкусом получился в темном спортивном пальто и темном галстуке, бледно-голубой рубашке и кремовых брюках.

Безмолвная девочка, стоя с Дэвисом на столе Чарли, подняла глаза между офицерами, которые ее окружили, и внезапно она развернулась, пытаясь отстраниться от Дэвиса. Дэвис крепко сжал ее, прижимая к ней ребенка. Лицо ребенка истощило весь оставшийся цвет. Ее маленькое тело было жестким.

«Бедный маленький …» начала Дульси.

Но Джо Грей гонялся за лестницей.

Дульси поспешил за ним, уклоняясь от высоких каблуков и полированных оксфордов, между брюками и длинными шелковыми юбками. Впереди была такая толпа офицеров, что они ничего не видят, кроме брюк. Пройдя сквозь толпу, они подкрались под столом Чарли.

Комната замолчала. Офицеры толпились вокруг Донни Франца, резко оттеснив Габриель. Маленькая девочка, опираясь на Дэвиса, смотрела на Донни, изо всех сил стараясь говорить.

«Скажи мне», мягко сказала Хуана, вставая на колени, держа ребенка рядом. «Чего ты боишься?» Ребенок сильнее прижался к ней. «Скажи мне, - сказала Хуана. “Это важно. Кто-то вас пугал? Кого ты боишься? Что он сделал?

Толпа молчала. Не шепот, не звук.

Ребенок сжимал Дэвиса, словно прятался. «Пожалуйста», - сказал Дэвис, осторожно поворачивая ее, чтобы снова заглянуть в толпу. Большинство окружающих ее были офицерами, всего несколько гражданских лиц. Ребенок, откидываясь назад на Дэвиса, словно мог исчезнуть, посмотрел на стену лиц и сглотнул. Затем, мягко, она прошептала: «Он». Ее маленький голос был слабым. «Он», прошептала она, указывая на круг офицеров, указывая на Донни Френча. Лицо Донни изменилось от подозрительного к холоду, к выражению, которое было ледяным от страха. Он развернулся, ища выход. Когда Дэвис взял ребенка, двое офицеров дернули за руки Донни. Двигаясь быстро, они надели его. Только несколько гостей, которых охраняют другие офицеры, могут видеть, что происходит. Через книжный магазин,

Детектив Дэвис, несущий ребенка, подошел к Донни. Маленькая девочка боролась, чтобы оторваться от рук Хуаны.

«Скажи мне, почему ты боишься, - ясно сказала Хуана, - и тогда мы уйдем от него.

- Пистолет, - прошептал ребенок. Ее темные глаза были полны страха, но вдруг с чем-то еще. Внезапно девочка посмотрела на офицеров, которые ограничивали Донни, на обнадеживающие взгляды на лицах, и она, похоже, приняла сердце. Элеонор Санд кивнула ей. Джимми Макфарланд дал ей большие пальцы и подмигивал, и ребенок, казалось, ожил. Теперь, когда она столкнулась с Донни Францем, ее темные глаза вспыхнули не от страха, а от ярости, намного сильнее страха.

«Он выстрелил пистолет моему папе, - сказала она, ее голос был немного тонким. «Он был другом моего папы, и он застрелил его и убил». Она отпрянула от него, прячась лицом к Дэвису, но в одно мгновение она повернулась обратно. «Он убил моего папу!» - закричала она, и она ударила ногой и воевала с Хуаной, пытаясь внезапно добраться до человека, внезапно пылая, чтобы ударить его и причинить ему боль.

«Как его зовут?» - сказала Хуана.

«Джеймс Куда Джеймс Куда, Джеймс Куда», - закричал ребенок. Она уставилась на него, дрожа. Донни уставилась на нее, его голубые глаза наполнялись гневом, а потом ребенок рухнул на Дэвиса, сжимая ее и плача, плача, как будто все слезы ее молодой жизни - смерть ее матери, утопление ее братьев и сестер, и ужасное убийство ее отца - были внезапно выпущены. Плач и дрожь в пароксизме близкой истерии. В тот момент Макс приехал, его джинсы и ветровка морщились, мутно и пахло морской водой.