13 черных кошек и другие истории

Однако Муса не отставал. Несколько дней он просил сестру написать книгу. Зейнаб не поддавалась ни на какие уговоры. Не помогло даже обещание отдать ей воскресную порцию сахара.

Как-то Муса поймал сестру во дворе и сказал:

— Ладно, не можешь, не пиши. Сделаем по-другому. Ты мне расскажешь о чем-нибудь. Хорошо?

— Ну и что?

— Я это запишу в книжку, а имя на ней твое поставлю. Идет?

— И сахар отдашь?

— Возьми, не жалко.

— Ладно. Только что же тебе рассказать? Вот как я куклу на улице нашла?

— Давай.

Вскоре на полке появилась еще одна тоненькая тетрадка в цветной обложке, на которой крупными буквами было написано: «Зейнаб».

— Теперь у меня своя библиотека, — гордо сказал Муса. — Пусть все приходят читать. Пусть берут книги, мне не жалко.

…Так вышли в свет первые книжки Мусы Джалиля, будущего замечательного советского поэта.

За отрядом

1

Качался седой ковыль. В окно стучал кривыми лапами старый карагач.

В этот глухой предрассветный час по грязной улице села зачмокали копыта. У домика Залиловых остановился конь, и с него тяжело спрыгнул всадник. Он провел кнутом по бычьему пузырю, которым было затянуто окно, и приглушенно сказал:

— Эй, партийный секретарь, выходи!

Коренастый, широкий в кости Ибрагим легко вскочил и вышел. В комнату ворвался ветер. Муса спустил с нар босые ноги, пробрался к дверям и заглянул в щель. В лунном свете блестел мокрый круп коня. Лицо всадника закрывали ветци карагача. Муса уловил обрывок фразы:

— Идут… у балки…

Ага, догадаться нетрудно. Снова кулацкая банда рыщет по степи поджигает и грабит села, убивает коммунистов.

Всхрапнул конь. Послышался удаляющийся топот. Мальчик юркнул на нары, закрыл глаза.

2

Ранним утром на площади собрались вооруженные жители села — бойцы самообороны. Они ждали отряд из Шарлыка, о котором сообщил Ибрагиму вчерашний всадник.

Люди поеживались на пронзительном ветру, дымили пахучим самосадом. Муса волчком крутился вокруг бойцов. Одному принес уголек из печки — дал прикурить, другому поправил ремень, третьему просто улыбнулся.

Мальчик незаметно пробрался к стенке дома, где стояли винтовки, и схватил одну из них. Поправив на вихрастой голове старый картуз, он скомандовал себе:

— Раз! — винтовка взлетела вверх. — Два, три! — и винтовка оказалась у плеча. Ствол холодил щеку. — Раз, два, три! — винтовка замерла у ноги, звякнув затыльником о землю.

— Ишь ты, ловко! — заговорили вокруг. — Сразу видно — старый служака.

У мальчика разгорелись щеки, он все быстрее и быстрее проделывал ружейные приемы. Он так увлекся, что не заметил, как сзади подошел Ибрагим и взял у него винтовку.

— Раз, два… — прокричал Муса, нелепо взмахнув пустыми руками.

— Три, — заключил Ибрагим под общий хохот бойцов.

— Послушай, Ибрагим, — сказал Муса, когда утих смех, — я тебе серьезно говорю: возьми меня в отряд! На собрании «Красной звезды» мы решили: если нападут, идти с отрядом.

— И я тебе серьезно отвечаю, — строго произнес Ибрагим, — взять не могу.

— Но почему? Разве я не умею обращаться с оружием?

— Умеешь. Но маловат ты.

— Ну-у, Ибрагим-абый, ведь я всего на четыре года моложе тебя!

— Всё! — отрезал брат.

Муса ушел домой, даже не оставшись посмотреть, как встречают односельчане отряд.

Эх, коротка память у Ибрагима! Как быстро забывает он некоторые важные вещи! Разве «Красная звезда» не помогала партийной ячейке? Стоило Ибрагиму сказать — ребята всё делали. А разве сам Муса плохой помощниц? Пусть Ибрагим вспомнит тот летний день, когда на село налетела кулацкая банда!

Тогда Ибрагим лежал на нарах, желтый от лихорадки. Бандиты уже приближались к Мустафино. К Залиловым прибежали два члена партийной ячейки. Они подняли Ибрагима на руки и понесли.

— Постойте, — сказал он у порога. — Муса, спрячь вот это так, чтобы никто не видел. — Ибрагим вынул из-за пазухи узелок.

— Наган? — радостно спросил Муса.

Брат что-то невнятно прошептал. Товарищи унесли его и укрыли в лозняке.

Прижимая узелок к груди, Муса умчался в дальний угол двора. За ним прибежала и сестра Зейнаб. Они спрятали таинственный узелок.

— А что в нем? — спросила Зейнаб.

— Ясно, наган, — ответил Муса.

— Я пощупала: и вовсе там не наган, а бумаги.

— Пусть бумаги, но зато очень важные!

Когда красные конники прогнали бандитов, Ибрагим вернулся домой и тотчас спросил:

— Муса, что я тебе давал, цело?

Мальчик убежал и вернулся с узелком. Тогда старший брат обнял — младшего и сказал:

— Молодец!

Так и сказал, а теперь все позабыл. Вспоминая об этом, Муса задумчиво глянул в окно. Отряд уходил из села.

3

Мустафино осталось позади. Отряд шел навстречу ветру. Надо было спешить, чтобы вовремя попасть в назначенное место. Верстах в двадцати пяти от села, там, где равнину пересекают глубокие балки, к утру предстояло занять боевой рубеж. Туда же должны прийти и другие отряды самообороны. Бандитам готовилась засада.