13 диалогов о психологии

Но особенно интересны высказывания Аристотеля в его этических работах, например в работе, посвященной сыну Никомаху, “Никомахова этика” [22]. Здесь Аристотель рассматривает вопросы произвольности человеческого поведения, проблему нравственных и безнравственных поступков. Для меня лично близка фраза Аристотеля, что “добродетель не дается нам от природы”, что человек “делает себя сам”. Интересно, как противоречит Аристотель своему учителю Платону и, соответственно, Сократу. Сократ говорил, что люди ведут себя безнравственно потому, что не знают, что такое добро или зло, и задача философа — разъяснить им это. Но личный жизненный пример Платона (помнишь, как он неоднократно пытался “перевоспитать” путем убеждения тиранов Сиракуз?) как раз опровергает подобное мнение. Аристотель считает, что знать, что такое добро, — это полде­ла. Главное — постоянно попадать в такие ситуации, где требуется та или иная добродетель,

и тогда человек становится мужественным не потому, что он знает, как это хорошо, но

потому, что приобрел привычку поступать подобным образом в сложных ситуациях. Здесь

мне видится явная перекличка учения Аристотеля с деятельностным подходом к

воспитанию: воспитание — это не просто сообщение неких знаний, но выстраивание цепи

определенных жизненных ситуаций, где требуется активное деятельностное отношение к

ним. Только в процессе деятельности и посредством нее человек приобретает те или иные

“добродетели”, то есть положительные черты характера. Но теперь мы должны двигаться

дальше и немного познакомиться с философией новой эпохи: эпохи эллинизма.

Это было весьма сложное время для граждан греческих полисов. В III веке до нашей эры в

античном обществе разразился всесторонний кризис — экономический, политический,

социальный. Не буду останавливаться на его характеристике, скажу только, что простые

граждане греческих полисов чувствовали утрату ценностей предшествующей эпохи

“классики”, усиливалось социальное расслоение, враги демократии поднимали голову… В

этих условиях немудрено, что философия становится уже не учением о мироздании, а скорее

учением о том, как надо жить в этом, становящемся все более беспокойным и страшным,

мире. Вот почему философы этой эпохи писали в основном о способах достижения

счастливой личной жизни.

С: А какие направления возникают в это время?

А.: Мы рассмотрим только два из них: эпикуреизм и стоицизм.

“Формулы счастья” и психотерапевтические приемы в учениях эпохи эллинизма

1. Эпикуреизм

С: Насколько я понимаю, эпикуреизм есть учение Эпикура и его последователей?

А.: Да. Я не буду говорить об учении Эпикура о природе, об ином понимании причинности,

нежели у Демокрита, ска-

90 Диалог 2. Первая научная гипотеза древнего человека

жу только, что Эпикур придерживался атомистического учения Демокрита с определенными поправками. Но главное, с моей точки зрения, — этическое учение Эпикура, которое, я думаю, твоей душе психотерапевта может многое сказать. Интересно, что материалистическая позиция Эпикура тоже возникла у него не просто так, а была обусловлена обстоятельствами его жизни. Хотя предки Эпикура были знатны, родители его были бедны. Чтобы обеспечить семью, глава семейства зарабатывал преподаванием, но и мать Эпикура тоже работала: ходила по домам более обеспеченных сограждан Самоса и “изгоняла злых духов”. По преданию, сын помогал ей в этом занятии; может быть, поэтому у него возникло с детства отвращение к нему и вообще ко всему, что связано с идеалистическими представлениями о душе (См. [23, с. 28]). Отец, тем не менее, дал ему хорошее образование. В возрасте 36 лет Эпикур поселяется в Афинах, где покупает себе дом и сад для философских бесед: его школа так и называлась — “Сад”. С: Кажется, я что-то начинаю припоминать. Это эпикурейцы превыше всего ставили удовольствие и говорили, что это есть цель человеческой жизни? А.: Не совсем так. Ты несколько смешиваешь гедонистов киренаиков, о которых мы говорили раньше, с эпикурейцами. Для Эпикура удовольствие существует, скорее, в отрицательном смысле — удовольствие есть отсутствие страдания. Эпикур: Когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, …но мы разумеем свободу от телесных страданий и от душевных тревог. Нет, не попойки и кутежи непрерывные, не наслаждения мальчиками и женщинами, не наслаждения рыбою и всеми прочими яствами, которые доставляет роскошный стол, рождают приятную жизнь, но трезвое рассуждение, исследующее причины всякого выбора и избегания и изгоняющее [лживые] мнения, которые производят в душе величайшее смятение [24, с. 127-128].

А.: Итак, идеал философа — невозмутимость. А она достигается путем избавления от всяческих страхов. Это в твой — психотерапевтический — огород камешек. Уже тогда разрабатывались фактически психотерапевтические приемы