Читаем 13 диалогов о психологии полностью

С: Ну, я привык, что мел белого цвета и поэтому вижу его белым.

А.: Значит, то самое предметное значение, которое Титченер игнорировал, вмешивается в твое восприятие и определяет его?

С: Не определяет, может быть, а просто присоединяется как еще один элемент к тому, о чем говорил Титченер.

А.: Хорошо, пусть так. А уголь — какого цвета?

С: Конечно, уголь — черный.

А.: Даже в самый солнечный день?

С: Да.

А.: Представь себе теперь, что ты смотришь на кусок мела, очень плохо освещенный, и ярко освещенный уголь через два отверстия в ширме, которая загораживает оба предмета, и при этом видишь только свет, который они отражают. В первом случае ты увидишь довольно темное пятно, во втором — очень светлое. Теперь быстро сдвинем ширму. Все испытуемые, которые принимали участие в этом эксперименте, поражались мгновенному изменению своих ощущений: в первом случае ощущение “побелело”, во втором — “почернело”, то есть у них возникали ощущения не в соответствии с абсолютной интенсивностью света, а в соответствии с восприятием предмета как такового. Так что не ощущения “строят” восприятие, хотя, вообще говоря, без ощущений оно не бывает; просто законы восприятия не сводимы к закону сум-мации ощущений. Так что элементаристская стратегия познания обнаруживает здесь свою несостоятельность.

Структурализм как вариант интроспективной психологии 217

С: Теперь я с тобой согласен.

А.: Для эмоциональной разрядки приведу тебе еще несколько интересных случаев из наблюдений известнейшего американского психолога Вильяма Джемса, которые доказывают то же самое.

В. Джемс: Однажды, когда один мой друг сидел у меня в комнате, начали бить часы, бой которых имел очень низкий тон. “Слушай, — воскликнул мой приятель, — в саду играет шарманка”, и был очень изумлен, узнав настоящий источник звуков. У меня самого была поразительная иллюзия в том же роде. Как-то поздно ночью я сидел и читал, как вдруг услышал чрезвычайно сильный шум, распространявшийся из верхней части дома, которая, казалось, была вся наполнена этим ужасным шумом. Вот он прекратился, но через мгновение начался снова. Я вышел в зал, чтобы послушать, в чем дело, но шум больше не повторялся. Однако, едва я снова сел на свое прежнее место, шум опять возобновился — низкий, могучий, ужасающий, подобный шуму, предшествующему буре или наводнению. Он шел теперь со всех сторон. Чрезвычайно испуганный, я снова пришел в зал, но шум уже смолк опять. Вернувшись через секунду в мою комнату, я открыл, что этот шум был, ни больше ни меньше, как храпенье маленького шотландского терьера, спавшего на полу. Замечательно, что как только я понял это, я уже был не в состоянии преобразить храп собачки в те ужасные звуки, которые мне пригрезились, хотя употреблял для этого большие усилия: звуки являлись мне теперь такими, какими были в действительности [12, с. 257]. А.: Так равно ли восприятие сумме ощущений, если оно меняет даже качество ощущений, входящих в него как составные части?

С: Я отказываюсь от аналитической интроспекции как метода исследования сознания. А.: Нет уж, пойдем вместе со сторонниками этого подхода до конца, чтобы понять его лучше. Ты верно сказал, что человек интроспекционистов — это “лабораторный” человек. А как быть с животными, маленькими детьми, душевнобольными, которые вообще не способны к интроспекции? С: Не знаю.

А.: Послушаем же защитников интроспекции, например Челпанова, который был горячим сторонником именно тит-ченеровского варианта экспериментальной психологии.

218

Диалог 5. Познай самого себя

Метод интроспекции и другие методы психологии

Г.И. Челпанов: Выражаясь таким образом, что самонаблюдение есть единственный источник познания психических явлений, я могу, пожалуй, кого-нибудь ввести в заблуждение. Пожалуй, могут подумать, что психолог, желающий построить систему психологии, должен запереться в свой кабинет и начать наблюдать самого себя и из того, что он получил, создавать законы психологии. Но я должен на это заметить, что утверждать что-либо подобное может лишь тот, кому неясен истинный смысл термина “самонаблюдение”. Философы, которые признают за самонаблюдением единственный источник познания психических явлений, никогда не думали, что только из наблюдений над самим собою можно строить законы психической жизни; напротив, они признают, что психология — одна из самых энциклопедических наук; она содержит в себе ряд вспомогательных наук, которые необходимы для построения психологической системы [6, с. 91]. С: Какие же это науки?

А.: Психология народов (сведения о душевной жизни “диких” племен и представителей других культур); сравнительная психология (психология животных, детей); изучение аномальных явлений (психология душевнобольных) и тому подобное. Там, безусловно, используются и внешнее наблюдение, и анализ продуктов деятельности этих индивидов, но посмотри, как интерпретируется полученный материал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
История Угреши. Выпуск 1
История Угреши. Выпуск 1

В первый выпуск альманаха вошли краеведческие очерки, посвящённые многовековой истории Николо – Угрешского монастыря и окрестных селений, находившихся на территории современного подмосковного города Дзержинского. Издание альманаха приурочено к 630–й годовщине основания Николо – Угрешского монастыря святым благоверным князем Дмитрием Донским в честь победы на поле Куликовом и 200–летию со дня рождения выдающегося религиозного деятеля XIX столетия преподобного Пимена, архимандрита Угрешского.В разделе «Угрешский летописец» особое внимание авторы очерков уделяют личностям, деятельность которых оказала определяющее влияние на формирование духовной и природно – архитектурной среды Угреши и окрестностей: великому князю Дмитрию Донскому, преподобному Пимену Угрешскому, архимандритам Нилу (Скоронову), Валентину (Смирнову), Макарию (Ятрову), святителю Макарию (Невскому), а также поэтам и писателям игумену Антонию (Бочкову), архимандриту Пимену (Благово), Ярославу Смелякову, Сергею Красикову и другим. Завершает раздел краткая летопись Николо – Угрешского монастыря, охватывающая события 1380–2010 годов.Два заключительных раздела «Поэтический венок Угреше» и «Духовный цветник Угреши» составлены из лучших поэтических произведений авторов литобъединения «Угреша». Стихи, публикуемые в авторской редакции, посвящены родному краю и духовно – нравственным проблемам современности.Книга предназначена для широкого круга читателей.

Анна Олеговна Картавец , Елена Николаевна Егорова , Коллектив авторов -- История

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая старинная литература / Древние книги / История