13 диалогов о психологии

моугольными объектами, прямыми линиями и т.д.), в большей мере подвержены иллюзии Мюллера-Лайера, чем люди, не привыкшие видеть подобные правильные геометрические отношения. Аналогично горизонтально-вертикальная иллюзия слабее проявляется у людей, которым редко приходится видеть горизонт и смотреть вдаль (например у жителей джунглей), и сильнее — у людей, среда которых требует, чтобы они часто воспринимали такие расстояния… Этот эксперимент провели почти с 2000 людей из14 неевропейских групп и из Соединенных Штатов Америки. Результаты показали, что американские испытуемые более подвержены иллюзии Мюллера-Лайера, …а привычность далеких, бескрайних видов увеличивает подверженность горизонтально-вертикальной иллюзии… В более поздних попытках объяснения различий в подверженности иллюзии Мюллера-Лайера в разных группах людей учитываются как физиологические, так и культурные и экологические факторы. Такой подход берет начало в работах Поллака,… который обнаружил сильную корреляцию между одним из специфических свойств зрительной системы — пигментацией сетчатки — и подверженностью данной иллюзии: чем сильнее пигментация, тем меньше подверженность данной иллюзии…

Большой интерес представляет дальнейшая работа Борн-стейна в этом направлении. Он предположил, что различия в пигментации, связанные с различием в чувствительности к определенным цветам (особенно в сине-зеленом участке цветового спектра), могут объяснить межкультурные различия в наименовании основных цветов. Список названий цветов в126 обществах показал, что в наименовании цветов существуют определенные географические вариации, которые действительно совпадают с вариациями в пигментации глаза [13,с. 96-100].

А.: Ну и так далее. Ты представляешь, сколько различий между представителями разных культур в “простом” восприятии? А Титченер пытался путем “аналитической интроспекции” найти “универсальные” законы восприятия людей вообще, “по аналогии” распространив законы восприятия европейцев на совершенно иные культуры и ступени развития психики! С: Теперь я вижу, что был не совсем прав в оценке данного направления. Но ты же не будешь возражать, что интроспекция, по крайней мере для образованного европейца,

222

Диалог 5. Познай самого себя

все же кратчайший путь к познанию собственной психической жизни? Ведь все-таки мои переживания — это мои переживания и ничьи другие.

А.: Доведем эту мысль до ее логического конца. Послушай еще одного защитника интроспекции, нашего философа и психолога Александра Ивановича Введенского. А.И. Введенский: Существование моих собственных душевных явлений есть для меня самая несомненная вещь, не нуждающаяся ни в каких доказательствах; ибо сомневаться можно только в том и доказывать требуется только то, чего нельзя подтвердить простой установкой данных опыта… Если же существование моей собственной одушевленности составляет самую несомненную истину, … всякое одушевленное существо, которое нашлось бы помимо меня и рассматривало бы меня при помощи своих объективных наблюдений, могло бы без всякого противоречия с ними отрицать во мне одушевленность… Ведь где она существует, она может протекать так, что материальные явления, сопутствующие ей, не обнаруживают ее существования… Объясним теперь, почему вопрос о границах одушевленности оказывается неразрешимым. Составляет ли чужая жизнь предмет возможного опыта или нет? Конечно, нет, потому что чужой душевной жизни мы не можем воспринимать; сама она навсегда остается вне пределов возможного опыта [14, с. 78-80].

С: Слушай, я ничего не понимаю. Так можно прийти к выводу о том, что, кроме тебя, больше никто не одушевлен во всей Вселенной… Но это же абсурд!