13 диалогов о психологии

А.: Да, они говорили о связи души и тела, о различиях между ними, но никто не доходил до такого полного противопоставления двух этих реальностей, как Декарт. Декарт противопоставил “духовную субстанцию” (то есть душу), которой свойственно мышление в указанном им смысле, телесной субстанции (телу), которой свойственны совершенно иные характеристики — пространственные например. Даже у идеалистов в древности не было такого полного разделения двух этих сущностей. У Платона, если ты’почитаешь его диалоги, посвященные судьбе души после смерти, встречаются утверждения о том, что грешная душа, например, более тяжелая, плотная и менее прозрачная, чем легкие, светлые души философов. То есть даже такая отличная от материи сущность, как душа, мыслится в каком-то отношении как почти телесное существо. У Декарта это две абсолютные противоположности. Вот как делаются проблемы. Сначала нечто единое разъединяется, а потом части пытаются каким-то образом соединить. С: И как это делал Декарт?

А.: У Декарта существует фактическое соединение двух субстанций в человеке. Животные — слушай внимательно —

Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

лишены души вообще, ибо у них нет сознания. Декарт впервые объясняет физиологические процессы (питания, размножения, дыхания и так далее) не вмешательством особых функций души, а чисто телесными (материальными) причинами. В его произведениях ты найдешь очень интересные описания рефлексов у животных (и у человека), так что Иван Петрович Павлов по праву считал Декарта своим предшественником.

Р. Декарт: Ошибка заключается в том, что, видя все мертвые тела лишенными тепла и даже движений, воображали, будто отсутствие души и уничтожило эти движения и это тепло. Таким образом, безосновательно предполагали, что наше природное тепло и все движения нашего тела зависят от души, тогда как следовало думать наоборот, что душа удаляется после смерти только по той причине, что это тепло исчезает и разрушаются те органы, которые служат для движения тела [19, с. 483].

А.: Таким образом, Декарт считает тело машиной, работа которой подчиняется вполне материальным законам и не нуждается в привлечении души.

Р. Декарт: Все движения мышц, как и все ощущения, зависят от нервов, представляющих собой как бы маленькие ниточки или узенькие трубочки, идущие от мозга и содержащие, подобно ему, некий воздух, или очень нежный ветер, называемый животными духами [Там же, с. 485].

С: Это что, нечто производное от души?

А.: Как раз наоборот. Это образное название для материальных носителей нервных импульсов, как бы мы сейчас сказали. Благодаря животным духам, переносимым по этим нервным трубочкам, осуществляются все телесные процессы в организме. Например, при появлении перед глазами какого-нибудь страшного предмета человек обращается в бегство одним лишь телесным образом, без всякого содействия души (См. [Там же, с. 499]). С: И что, он при этом ничего не чувствует?

А.: Нет, его душа, деятельность которой, по Декарту, больше всего связана с некой железой в головном мозгу, при появлении этого страшного предмета “чувствует страх”, и при особой “силе” души последняя может повлиять на поведение человека — например, отвратить его от бегства. Но и здесь душа действует на тело посредством “животных духов”: она “раскачивает железу” и заставляет животные духи

идти по соответствующим путям. Таким образом, человеческие страсти (нынешние эмоции), по Декарту, имеют две стороны: душевную и телесную. Душа, таким образом, часто только страдательно “испытывает страсти”, каку слабых людей, которые обращаются в бегство при опасности; однако у сильных людей она может заставить иначе работать рефлекторный механизм “бегства”, и человек остается на месте. Декарт считает, что одного желания и воли души не всегда бывает достаточно для этого: победить страсти можно интеллектуально, то есть знанием истины, осознанием последствий того же бегства и так далее (См. [Там же, с. 501]).