13 диалогов о психологии

А проявиться сущность может и вовсе неодинаково. Теперь ясно?

С: Мне стало ясно и другое. По-моему, твои диалоги со мной — это как раз метод

построения основных понятий психологии.

А.: Спасибо. Но мы отвлеклись…

С: Стало быть, сложные идеи образуются благодаря активной деятельности разума? А: Да.

С: А откуда же берется тогда сама эта деятельность разума, который комбинирует, абстрагирует и тому подобное?

А: Вот на этот-то вопрос Локк как раз и не отвечает. Он просто констатирует наличие такой деятельности — и все. Пройдет менее ста лет — и французский философ Этьенн Бонно де Кондильяк скажет, что не только идеи, но и операции ума возникают опытным путем… А пока давай еще раз бросим взгляд на картину сознания, нарисованную Локком. Итак, простые идеи — это своего рода “атомы”, то есть элементы сознания, далее не делимые. Возникают они в сознании пассивно, как только соответствующий предмет появится перед глазами. Ум определенным образом может обрабатывать эти идеи: сравнивать их друг с другом, выделять общее и так далее. В процессе развития человека фактически не происходит никакого развития операций ума: они наличествуют — и все. Тебе эта картина ничего не напоминает? С: Нет.

А.: А мне кажется уместным провести аналогию картины сознания, нарисованной Локком, с представлением о строении физического мира, которое разрабатывал собеседник Локка великий английский ученый Исаак Ньютон. Та же

механистичность и метафизичность (в смысле отсутствия развития), раз и навсегда заведенный порядок (вероятно, Богом), те же лишь количественные изменения (у взрослых и образованных больше идей, так как больше опыта) и так далее… Впрочем, психология и не могла быть тогда другой. С: Почему?

А.: Механика была как бы образцом для всех других постепенно отделяющихся от умозрительных философских построений наук: именно в XVII веке происходит мощный расцвет этой науки, причем созданная Ньютоном картина мира считалась вплоть до конца XIX века вечной (См. [27, с. 145]). Правда, у Локка нет абсолютного механицизма в понимании работы сознания: он ведь не исключает активности разума, которая предполагает некую произвольность человеческих действий. Эта механистичность в понимании работы сознания усилится несколько позже — в работах представителей ассоциативного направления, которое мы с тобой рассмотрим в другой раз.

Сегодня же мы завершим наш разговор анализом творчества немецкого мыслителя Готфрида Вильгельма Лейбница, в работах которого как раз и были предостережения против такого механистического понимания психики. Они тоже сыграли свою роль в последующем развитии психологии. Расскажу тебе о том удивлении, которое я испытал, взяв в руки том Лейбница… С: А что такое?

Роль Г.В. Лейбница в разработке методологических вопросов наук, в том числе психологии

А.: Дело в том, что я сначала подумал, что перепутал тома и взял томик Локка: в основной работе Лейбница, посвященной психологическим проблемам, изложение и соответственно оглавление, глава за главой, параграф за параграфом, буквально идентичны с соответствующими названиями глав и параграфов работы Локка “Опыт о человеческом разумении”, только рассматриваемым там вопросам дается совершенно иное толкование. Да и называется эта полемическая работа “Новые опыты о человеческом разумении” [28].

Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

С: Это Лейбниц говорил о какой-то монаде? И я что-то слышал о вкладе Лейбница в разработку математических проблем, кажется, дифференциального исчисления… А.: Да, по этому поводу у него возник весьма тяжкий спор о приоритете с Исааком Ньютоном. Вот что пишет об этом биограф Лейбница.

И.С. Нарский: Ньютон на десять лет раньше, чем Лейбниц, взялся за исследование, вылившееся в открытие дифференциального исчисления, но Лейбниц уже в. 1684 г., т.е. за три года до Ньютона, опубликовал сообщение об аналогичном открытии, что и послужило толчком к тягостному спору о научном первенстве. В заслугу Лейбницу должно быть поставлено то, что его трактовка дифференциального исчисления была связана не только со значительно более удобной, чем у его британского соперника, символикой, ноис глубокими идеями общефилософского характера и более широким пониманием роли математических абстракций в познании вообще [29, с. 15-16].

А.: Лейбниц, собственно говоря, и создалтермины “дифференциал”, “дифференциальное исчисление”, а также “функция”, “координаты”, которые широко используются в математике. Но Лейбниц внес свой вклад не только в математику. В 20 лет он написал диссертацию “О комбинаторном искусстве”, о которой создатель кибернетики Норберт Винер скажет, что она начинает собой эру кибернетики (См. [30, с. 3]). Он изобрел счетное устройство, за создание которого Лондонское естественнонаучное общество избрало Лейбница своим членом (См. [31, с. 9]). Он занимался политикой и экономикой, лингвистикой и геологией, изобрел насосы для откачки подземных вод, использовавшиеся в серебряных рудниках (См. [29, с. 17­18]) и прочее, и прочее. С: Откуда такая универсальность?