13 дверей, за каждой волки

За спиной отца, через несколько столов от них, плакала женщина. С ее волос капала вода. Я видела ее раньше, и Фрэнки тоже. Она появлялась раз в пару месяцев, всегда в одном и том же неопрятном пальто, таком большом и длинном, что налезло бы на мужчину. Иногда она пела, иногда разговаривала сама с собой, иногда рыдала. Сегодня у нее под пальто была только грязная зеленая блузка, не скрывающая рыхлой водянисто-белой плоти. Девочка пыталась заставить ее застегнуть пальто и прикрыться, но женщина отбрасывала ее руки. Этой девочкой была Лоретта, которой Фрэнки отдала свой завтрак, единственная, кому нравился тот скользкий, жирный хлеб. Женщина посмотрела прямо на нас, на меня, и завыла еще громче, как сирена. Тут же подошли две монахини и увели ее. Лоретта осмотрела себя, теперь такую же мокрую, как и та сумасшедшая.

– Надо сфотографироваться, – сказал отец Фрэнки.

Хотя Ада качала головой, только что пристыдила Тони, не нравилась Фрэнки – не понравилась с первого взгляда, – девочка думала: может, не так уж и плохо, что они поженились. Может, у них появится новая квартира, в которой найдется комната на двоих с Тони. Может, даже отдельная комната для нее.

«Ты будешь благодарна», – произнес голос у меня в голове.

Сфотографировав, отец взял Фрэнки за руку и похлопал по ладони.

– Ты так выросла. Это хорошо. Позаботься о сестренке.

Она всегда заботилась.

– Ладно.

– Монахини не хотят, чтобы Вито и дальше здесь жил. Слишком много платков за оградой, – с улыбкой сказал отец. – И с работой у меня здесь не заладилось. Так что я подумываю о переезде. Может, в Колорадо будет неплохо. Свежий воздух.

– Колорадо? – переспросила Фрэнки.

Слово перекатилось у нее во рту как стеклянный шарик. С таким же успехом он мог сказать: «Может, в Стране чудес будет неплохо. Или, может, на Луне».

– С посещениями будет сложновато, – продолжал он. – Буду писать письма. Каждую неделю.

– Что?

Она не поняла. Туфли, еда, Ада с кольцом – что происходит? Фрэнки посмотрела на Вито. Он стоял вытаращив глаза, тоже не знал. Отец убрал со стола и сунул нож под плащ с видом человека, готового сорваться с места.

Ада извинилась и исчезла в толпе людей. В дни посещений они чаще всего вообще не видели Аду: она гуляла с собственными детьми. Однако сегодня все было иначе. Она ушла, но ненадолго. Всего через несколько минут Ада появилась в другом конце стола. Вокруг нее, словно стая ворон, собрались пятеро детей: две девочки и три мальчика, почти все ростом с Фрэнки и Вито. Каждый держал в руках потрепанный чемодан. Младшие казались смущенными, а старший мальчик, выше Вито, усмехался, словно ему на ум пришла шутка. Он помахал Фрэнки и скользнул по ней масляным взглядом.

Тони, которая отрывала наряды Сони Хени из книги, не дожидаясь, когда сможет взять ножницы, прекратила свое занятие. Сложив руки на столе, она спросила:

– Когда вы уезжаете?

– Скоро, – ответил папа и дал Тони и Фрэнки по яблоку.

Фрэнки взяла яблоко, чувствуя, что горло сжалось, как и желудок.

– Ты едешь в Колорадо? С Адой?

Отец кивнул.

Фрэнки показала на детей вокруг Ады, детей, которых она раньше не видела – да и не хотела видеть.

– Они едут с вами?

Он опять кивнул.

– И Вито.

Мальчик разинул рот, но не издал ни звука. Фрэнки не хотела это говорить, не должна была говорить, но не сдержалась:

– А мы? Тони и я?

Отец встал и запахнул плащ.

– Я пришлю за вами.

– Когда?

– Я открываю новый магазин в Колорадо. Тяжелая работа. Не для девочек.

Фрэнки опять показала на Аду.

– У нее есть девочки.

Он не ответил, да в этом и не было нужды. Это девочки Ады. Фрэнки и Тони – девочки другой женщины. Девочки умершей женщины. Они Аде никто.

Подошедшая монахиня бросила под ноги Вито сумку – старую сумку, которую Фрэнки не помнила. На ней было его имя. Сестры уложили его вещи, благополучно избавившись от мальчика с носовыми платками. Фрэнки уставилась на Вито, а он – на нее. Он знал, что это нечестно, знал, что она его за это ненавидит. Она хотела быть мальчиком. Хотела быть кем-то, кого хотят.

Фрэнки думала, что готова ко всему, но кто может быть готов ко всему? Она сидела ошеломленная, пока остальные еще с полчаса болтали о Колорадо. Она заставила себя поцеловать на прощание отца и взяла с него обещание писать. Затем обняла Вито так же крепко, как ненавидела его, а потом стиснула еще крепче, дав понять, что когда-нибудь ненависть пройдет. Потом она с младшей сестрой Тони смотрела, как их отец, брат, Ада и ее ужасные дети уходили, растворялись в прыгающем море голов и лиц, словно еще несколько привидений.

Фрэнки села обратно за стол. Тони опять занималась бумажными куклами, но теперь отрывала руку Сони Хени. В кармане Фрэнки лежал рисунок, который она так и не показала отцу. Девочка достала его и развернула. На нем была изображена ее мама, такая, какой Фрэнки всегда ее представляла. Хороший рисунок, лучшая ее работа.

Фрэнки смяла его в кулаке.

Нет нужды, чтобы кто-то грозил ей в церкви громом и молниями. Земля уже разверзлась и поглотила ее целиком.

Тони оторвала Соне голову. Прощай, Соня, приятно было познакомиться.