13-й отдел НКВД. Книга 2

— Не пойму, чему радуетесь? Вы же были против. Книгами мне в голову кидались. Угрожали членовредительством, — я подошёл ближе к Наталье Никаноровне, взял стул и устроился за столом, напротив. Подвинул к себе пустую чашку, налил чай. Пока нет еды, хотя бы попью горячего.

— Раньше обстоятельства иначе выглядели. Вот и угрожала. Сейчас все складывается, как должно. Да и пора ей. Ведьме нужно это. А то ходит нераспечатанная, как монашка. Разве ж дело? Задание не из простых, к тому же, будет. Чем больше сил, тем лучше справимся, — бабуля сделала глоток из блюдца, которое держала пальцами, и зачмокала губами от удовольствия. — А ещё я радуюсь, потому как связь у нас есть с ней. Считай, что меня всю ночь энергетическим коктейлем поили. Вку-у-у-усным…

— Фу! Гадость какая. Надеюсь, в этот момент никто ни за кем не подглядывал? Не то, чтоб я против, широта взглядов имеется, но только не с Вашим участием.

— Нет, конечно. Чего там смотреть. Думаешь, удивил бы? Обычно все. Вот я на досуге много рассказать могу тебе. Эмоции, да. Их было прям целое море. Особенно от Лизки.

— За «обычно», между прочим, стало немного обидно. Я, чтоб вы понимали, старался. — Весело, конечно. Сижу, с демоном свои интимные таланты обсуждаю.

— Да ладно, не кипишуй. Лизка довольна, это самое главное.

Наш животрепещущий разговор был прерван беспардонный образом. В комнату, потирая замёрзшие руки, вошёл Тихонов. Майор снял шинель, фуражку, бросил их на широкий подоконник. Следом тут же появилась Лиза. В руках девчонка держала миску с вареной картошкой и кусками хлеба, лежащими поверх незамысловатого блюда. Но я, кстати, был рад и этому. Похоже, действительно организм нуждался в подпитке.

А бабка-то вчера была права. Майор явился спозаранку. Никак не привыкну к ее способности предсказывать будущее.

— Как самочувствие, Иваныч? — Тихонов прихватил очередной стул и сел рядом со мной.

— Отлично. Никаких следов болезни. Чувствую себя, как новенький. Готов нести службу, — бодро отчитался начальству, боковым зрением пытаясь все же определить по внешнему виду настроение Лизоньки. Она, несомненно, напряжена как-то.

— Прекрасно. Никаноровна, — Никита Пахомович переключился на бабулю. — Придется действовать быстро и, в некоторых направлениях, можно сказать, напористо. Времени нет совсем. Сейчас уедите. В городе паника, суета. Метро не открылось, у людей приступ коллективного безумия начался. С одной стороны понятно, страх дело заразное. Но с другой… Десятки тысяч человек пытаются вырваться из города на восток. На Казанском, Курском и Северном вокзалах народ в полном смысле слова берет штурмом поезда. Тащат с собой все, что можно и нельзя. Один гражданин приволок вещей, в трёх машинах не поместится. Ему объясняют, нельзя. Люди должны в первую очередь уехать. Бесполезно. По шоссе Энтузиастов едут вереницы забитых людьми и скарбом автомобилей, автобусов, гужевых. Такое чувство, что наступил конец света. И полная анархия. Опасные слышал высказывания…

— Глупости, — усмехнулась Наталья Никаноровна, — конец света ни с чем не перепутаешь. Поверьте, Никита Пахомович, Вы бы его точно узнали. А сейчас — банальная человеческая слабость. Потому и языки развязались. Они ж, поди, думают, все, бросили их. Верха, мол, уже убежали, оставили народ. Вот и трепят, что не попадя.

— Возможно. Но сейчас это, конечно… слов не подобрать. На мосту, где выезд на Энтузиастов, произошел затор… Так они, вместо того, чтобы спихнуть с моста застрявшие грузовики и ликвидировать пробку, бросались захватывать в них места. — Тихонов удручённо покачала головой. — Те, кто сидел на грузовиках, отчаянно дрались в ответ, били нападавших чемоданами по головам. Без преувеличения говорю. Атакующие лезли друг на друга, врывались в кузова и выбрасывали оттуда оборонявшихся, как мешки с картошкой. Только захватчики успевали усесться, только машины пытались тронуться, как на них бросалась следующая волна, желающих попасть в машины. Ей-богу, во время гражданской на фронте я такого массового «героизма» не наблюдал. Ладно, это простые люди. Но партийцы что творят… Те, кто должен быть сейчас примером.