13 кофейных историй

Возьмем немного первосортного темного шоколада - чем темнее, тем лучше. Натрём его на терке и опустим в горячие сливки, а потом вскипятим всё вместе. Нальём на дно фарфоровой чашки ароматную смесь из сливок и шоколада, дополним свежайшим и крепчайшим черным кофе, а сверху украсим оставшимися сливками - желательно взбитыми - и шоколадными крошками.

Стало слаще? Нет?

Что ж, и в горечи есть своя прелесть...

Народная молва упрямо твердит, что у аристократа непременно должны быть вредные привычки или даже настоящие пороки. А ещё - что в каждом старинном доме обитают призраки, а скелеты по ночам гремят костями в шкафу. Совершеннейшая глупость, надо сказать. Не берусь отвечать за всю аксонскую знать, но лично у меня ни в одном особняке привидения не скитались по ночам с тоскливым воем, в шкафах не водилось не то что скелетов, но даже и обычной моли, а что касается вредных привычек... Пожалуй, только обычай сидеть до поздней ночи над деловыми бумагами сошёл бы за пагубное пристрастие. А ведь с полгода назад воистину губительной была для меня любовь к кофе, от которого сердце заходилось, как сумасшедшее, особенно после второй чашечки. Именно поэтому я долгое время внушала себе и окружающим, что на самом деле кофе не выношу - а что может быть смешнее, чем владелица кофейни, равнодушная к этому чудесному напитку? Впрочем, благодаря травяным отварам Зельды, гипси и гадалки, я позабыла о сердечных болях, и кофе из радостей запретных вновь стал радостью каждодневной.

Получается, одной вредной привычкой меньше.

Но, увы, всё в нашем мире равновесно - на каждое добро найдется зло. И, по иронии судьбы, именно из дома Зельды явилась новая опасность для моего сердца.

Младший сын Зельды, Лайзо Маноле - человек ослепительно красивый и восхитительно бессовестный.

После того как он попытался повлиять на меня, да к тому же столь невежественно-суеверным способом, как приворот - вот уж глупость из глупостей! - я около месяца не разговаривала с ним совершенно. Хватало и вежливого кивка в ответ на "Доброе утро, леди Виржиния!" или на прощание вечером. Да и виделись мы нечасто - от "Старого гнезда" до особняка на Спэрроу-плейс рукой подать. Так зачем же лишний раз вызывать водителя?

Но отныне поддерживать дольше показную отстранённость стало невозможно. Я на несколько недель отбывала в загородный особняк, чтобы отдохнуть, и, конечно, в числе прочей прислуги взяла с собой и Лайзо.

- Добро пожаловать, - склонился почтительно мистер Оуэн, бывший ассистент управляющего, а ныне мой личный помощник по делам недвижимости и ремонта. Кажется, со времени последней нашей встречи этот юноша ещё больше посмуглел, почти как бхаратец, но достоинству, с которым он держался, могли позавидовать и некоторые аристократы. - Комнаты уже готовы - и для вас, и для ваших слуг, - легкий кивок и улыбка в сторону безмятежной Эвани Тайлер и Мадлен, воинственно хмурящей тонкие брови. - Прикажете подавать вечерний чай прямо сейчас или позже?

- Звучит замечательно, мистер Оуэн, - я улыбнулась. - Пожалуй, через полчаса чашка чая пришлась бы весьма кстати, как раз успею взглянуть на свои комнаты и немного отдохнуть.

- Как будет угодно леди.

Путь выдался долгим и утомительным. Последний час я только и мечтала о том, как умоюсь прохладной водой, сменю дорожное платье на домашнее, из батиста цвета глицинии, легкое и мягкое. А потом - выйду на веранду и с непередаваемым, немного постыдным удовольствием вдохну свежий, сладкий и слегка сыроватый ветер с Тайни Грин.

И - никаких деловых писем, дружеских встреч и светских мероприятий.

Большую часть необходимых вещей я приказала доставить в поместье заранее, и сейчас в машине лежал только небольшой кожаный сундучок, оставшийся от леди Милдред, да две небольшие сумки для Эвани и для Мэдди. С этим вполне мог справиться и один Лайзо. Препоручив его заботам наш багаж, мы направились за мистером Оуэном.

- О! Все так изменилось, - вырвалось у меня невольно, когда я ступила на дубовый паркет в холле. - Кажется, здесь было темнее?

- Именно так, леди, - со сдержанной гордостью, словно ремонт был целиком и полностью его заслугой, кивнул юноша. - Мистер Фергюсон... это архитектор, который работал здесь, вы должны его помнить. Высокий, седой, ходил все время в чёрном, - торопливо пояснил он. И продолжил: - Так вот, мистер Фергюсон обнаружил, что раньше окна были гораздо шире и выше, но потом их частично заложили кирпичом.

- А вы велели разобрать?

- Да, взял на себя такую смелость. Холл, тоже по моему настоянию, теперь выдержан в молочно-золотистых тонах. Возможно, выглядит несколько претенциозно... - и мистер Оуэн, точно в сомнении, потупился.