13 кофейных историй

После этого я отпустила почти всех слуг, кроме миссис Стрикленд и мистера Джонса. Конечно, Оуэн наверняка рассказал им о моих требованиях, но лучше убедиться лично и повторить кое-что. Например, уточнить статус Эвани и Мадлен, а также напомнить, что в моей спальне должны быть постоянно свежие цветы, пусть бы и полевые. Беседа вышла короткой - сказывалась усталость - и затем я поднялась в кабинет, чтобы взглянуть на письма.

Стоило только посмотреть на адреса на конвертах, как стало ясно - с последнего моего визита в загородный особняк многое изменилось... К примеру, я не могла припомнить первого адресанта - некоего отца Марка. Похоже, он недавно стал настоятелем той самой старинной церквушки в деревеньке Тайни Грин Халлоу, мимо которой мы проезжали сегодня утром. Слог письма был выспренний, немного старомодный, и этот отец Марк мне сразу представился благообразным старичком. Он приглашал на воскресную службу - наверняка думал потом договориться о пожертвованиях... Что ж, к благотворительности я особенного пристрастия не питала, предпочитая время от времени перечислять крупную сумму под конкретное дело, вроде восстановления церкви, а не трясти напоказ кошельком на великосветских завтраках во имя спасения бездомных животных или жертв войны на далеком материке. Надо будет потом разузнать у мистера Оуэна об отце Марке поподробнее, священник в сельской местности - фигура значительная.

Сургучный оттиск на втором конверте оказался мне хорошо знаком. Барон Пауэлл с супругой приглашали на обед. Следовало бы ответить согласием - и саму Черити, и её "драгоценного Эрика" связывали с леди Милдред узы давней дружбы. Заодно узнаю, что изменилось в округе.

Следующее письмо, от сэра Дугласа Шилдса, я отложила. Имя это в Бромли было на слуху два или три года назад. Ученый, посвятивший себя истории религий и мистических культов, ставший почетным членом Алманской академии наук и Университета Марсовии - таких людей не каждый день встречаешь. А в Аксонской Империи он прославился после выхода в свет книги "Мрачнейшие суеверия, или Новый взгляд на небеса и преисподнюю" - в то время я еще пребывала в пансионе святой Генриетты. Дуглас Шилдс приобрёл такую известность, что сам король посвятил его в рыцари и даровал право называться "сэром". Но спустя несколько лет историка постигло горе; я не помнила, что именно случилось - кажется, это имело отношение то ли к его жене, то ли к единственному сыну... Дуглас Шилдс удалился в провинцию, и через год-другой о нем позабыли.

И теперь он стал моим соседом?

"Право, не знаю, радоваться или огорчаться, - подумала я. - Но на обед в особняк Валтеров пригласить его, безусловно, стоит. Скажем, вместе с отцом Марком... Увижу их воочию и тогда буду решать, стоит ли поддерживать отношения с такими людьми".

Имена двух других адресатов ни о чём мне не говорили. Писал некий мистер Уоткинс, с приветствиями и уверениями в том, как он "счастлив проживать по соседству с графиней Эверсан", и Урсула О'Бёрн, "миссис", как значилось на конверте; впрочем, по сумбурной манере письма я бы, скорей, предположила, что ей не больше пятнадцати. Что ж, здесь с ответом можно и повременить.

А последнее письмо...

Баронет Уильям Хэмбл. Он был значительно младше леди Милдред - ему недавно исполнилось пятьдесят два или пятьдесят три года. Бабушка на дух не переносила этого подхалима, который все деньги предпочитал спускать на свое хобби - анатомию, закупая редкие атласы человеческого тела и "образцы", как он их называл. В то же время его жена - "бедняжка Кэтлин" - донашивала платья пятнадцатилетней давности, а дочери делили на шестерых одни нарядные туфли, довольствуясь в повседневной жизни самыми дешевыми и простыми башмачками.

Пожалуй, его письмо я вовсе оставлю без внимания.

На звон колокольчика откликнулась миссис Стрикленд. Пока я объясняла ей, что мне нужен письменный прибор, она, не мигая, смотрела на меня светлыми, как у змеи, глазами, а после сказала только:

- Слушаюсь, леди, - и вышла.

Я только вздохнула. Надеюсь, любительница прогулок, Элизабет Доусон более приветлива. Правило практически без исключений: если нанимаешь сразу двух горничных, одна из них непременно окажется мрачной каргой, а другая - беспечной бабочкой. Куда лучше одна служанка, зато с хорошим характером и манерами.

Как жаль, что Магда решила остаться в Бромли! Впрочем, о выходных она не заговаривала давно, а работала всегда так, что ни единого нарекания не было, поэтому прошение я подписала с легким сердцем.

На ответы отцу Марку, сэру Шилдсу и супругам Пауэлл ушло около трёх часов. Обычных конвертов, к сожалению, не было, дорогие, с вензелем, использовать не хотелось, поэтому оставалось только сложить каждое письмо текстом внутрь и уже тогда запечатать, как обычно, сургучом. Ответ для Черити я собиралась завезти лично, во время конной прогулки, а остальные отдала всё той же миссис Стрикленд с приказанием позаботиться об отправке.