13 кофейных историй

Не сговариваясь, мы одновременно обернулись к картине - и рассмеялись.

- Да, в спальню её лучше не вешать, - произнёс Лайзо в шутку, но глаза у него потемнели.

Мне отчего-то было приятно это видеть.

- И не помышляла об этом, - ответила я и призналась: - Но, кажется, я знаю, где ей самое место.

- И где же? - усмехнулся он. - В библиотеке? Так там детишки играют. Вреда-то им никакого, но вряд ли ему, - Лайзо указал на картину, - шум по вкусу придётся.

- Зато в гостевых комнатах с синими портьерами "Человек судьбы" прекрасно будет смотреться, - уверенно заявила я, хотя больше всего мне хотелось рассмеяться вновь. - Мебель подойдёт по цвету и стилю к раме, да и стена справа от окна всегда казалась мне слишком пустой. А что до шума... Сэр Клэр Черри, насколько мне известно, сам любит тишину. А к этой картине, не сомневаюсь, он отнесётся со всем почтением.

Лайзо ничего не сказал, только молча поцеловал мне руку - во второй раз.

Но глаза его смеялись.

Сны обитателей особняка на Спэрроу-плейс той ночью были причудливы и безмятежны. Мне привиделось, что я в возмутительно коротком детском платье играю на белом песчаном берегу: подбрасываю мяч высоко-высоко, к бездонному небу, а ловит его светловолосая девочка, моя ровесница... и, кажется, подруга по пансиону, Святые Небеса, как её звали? Какое-то нежное, безвольное цветочное имя - Роуз, Лили, Виолетт? Я так и не вспомнила, а спросить побоялась, но пробудилась с чувством сладостного покоя.

Надо же, в пансионе у меня были подруги. А я совсем позабыла...

Лиам за завтраком выглядел задумчивым и отстранённым; светлые глаза подёрнулись мечтательной дымкой. Братья Андервуд-Черри, напротив, перешёптывались и хихикали больше обычного, а к десерту расшалились настолько, что принялись перекидываться сушёной вишней.

И некому было их одёрнуть.

Паола едва притронулась к завтраку и отвечала невпопад. И я уже хотела деликатно осведомиться о её самочувствии, когда она вдруг сказала ни с того ни с сего:

- Я так давно не виделась с матерью. Возможно... возможно, мне стоило бы всё-таки её навестить? Ныне я ведь не та, что была прежде. У меня теперь есть имя и репутация.

От этих слов меня бросило в жар. Не сдержав порыва, я оглянулась на Клэра, но тот явно уделял больше внимания своим мыслям, чем нетронутому кофе и перевёрнутой вверх ногами газете, а разговоров и вовсе не замечал.

Однако тайна Паолы была в опасности.

- О, да, рекомендации от маркиза Рокпорта дорогого стоят. Насколько долгой не была бы ваша разлука с родителями, они наверняка ощутят гордость, узнав, что столь важная особа ценит вас весьма высоко, - с нажимом произнесла я, надеясь привести Паолу в чувство. - Особенно ваш деятельный ум, сдержанность и благородство нрава.

- Всё верно, - кивнула она, с нежностью рассматривая цветочный узор на салфетке. - Непременно попрошу у маркиза рекомендательное письмо для моих родителей. И наведаюсь, пожалуй, в приют имени святого Кира Эйвонского. Матушка набожна, и одно слово от священника значит для неё больше, чем пышные похвалы от маркиза.

Мне понадобилось почти полминуты, чтобы взять себя в руки. Нет, Паола по-прежнему соблюдала осторожность, и для стороннего наблюдателя наши разговоры не должны были показаться крамольными, но истинное их содержание... Святые Небеса, она ведь не собирается вернуться в Романию?!

- Что ж, - сказала я наконец. - Желание восстановить близкие отношения с семьёй, с которой вы были на годы разлучены, заслуживает всяческого поощрения. Верно? - обернулась я к Клэру за поддержкой - о, последний оплот здравомыслия и сарказма!

Но тщетно.

- Когда-то я был влюблён, - мечтательно протянул "оплот", опустив длинные светлые ресницы. - Удивительное чувство. Надо же, а я совсем позабыл...

- Вы были влюблены? - слабым голосом произнесла я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Клэр рассеянно посмотрел на меня - и скривился:

- Что за овечье выражение лица, дорогая племянница? Романтичные девицы теряют рассудок, только услышав слово "любовь", но я надеялся, что вы не из их числа. Впрочем, я не знаю ни одной женщины из рода Черри, которая сохраняла бы здравомыслие в любви, начиная с моей матери и заканчивая младшей сестрой, - сварливо заключил он. - С чего бы вам быть исключением из правила?

- Потому что я внучка леди Милдред, - откликнулась я, не задумываясь. Дядя же наконец заметил, что держит газету вверх ногами, и отложил её, занявшись остывшим кофе.

- Что ж, это аргумент. Не извольте беспокоиться о моём душевном здоровье, - сказал он неожиданно, искоса взглянув на меня. - Просто некоторые сны делают людей сентиментальными, особенно немолодых, а мне уже сорок один год.

- Вы выглядите на десять лет моложе, по меньшей мере, - ответила я, не покривив душой. - Впрочем, я рада, что вы в добром расположении духа. Небольшой подарок в синей гостиной пришёлся вам по вкусу? - отважилась я поинтересоваться. Не станет же дядя давать волю своему языку в присутствии собственных внуков.

Но Клэру удалось меня удивить.