13 кофейных историй

Мы взялись за руки, как заговорщицы, скрепляя обещание. Более Мадлен об Эллисе не упоминала и ничем не выдавала волнения. Зато грядущий Большой Вояж вызвал у неё недюжинный энтузиазм; она говорила дольше и смелей обычного, расписывая, как станет отвозить записки маркизу и убеждать его немедленно ответить. То и дело на устах её появлялась улыбка... А я старалась не размышлять о том, что объяснение с детективом может закончиться не так, как нам бы хотелось.

Эллис - человек лёгкого нрава и многих добродетелей, однако порой он бывает совершенно бессердечным.

И жестоким - в особенности к себе.

Приготовления к Вояжу начались накануне.

Ещё вечером я кратким - и кротким - письмом уведомила дядю Рэйвена, что назавтра-де собираюсь провести день у леди Абигейл. Маркиз в свою очередь многословно поблагодарил меня за благоразумие и выразил надежду, что я не держу на него зла; и впору было бы прослезиться и в порыве благих чувств отменить грядущее тактическое наступление, если б не приписка в конце длинного послания.

"Несколько дней назад, к сожалению, Вы позволили себе вольность, дорогая невеста, - было выведено торопливым почерком маркиза в самом низу листа. - Я имею в виду Ваш внеурочный визит в шляпную мастерскую по дороге из кофейни, о коем Вы меня не уведомили. Разумеется, то, что Вы не покидали автомобиля, а заказанную шляпку забрал мистер Маноле, несколько меняет дело. Однако надеюсь, что впредь..."

До конца я не дочитала - скомкала письмо и в ярости швырнула в корзину для бумаг. Разумеется, промахнулась. Ладони саднили, как обожжённые.

Да как он смеет!

Выровняв сбитое дыхание, я позвонила в колокольчик и попросила явившуюся на зов Юджинию пригласить Лайзо:

- Пусть придёт немедленно. Нужно согласовать расписание на завтра.

Глаза у Юджи стали круглыми и испуганными, словно она услышала не рутинную просьбу, а приказ о казни. Вероятно, голос у меня был несколько холоднее обычного; я поспешила исправить положение, благосклонно улыбнувшись, но, очевидно, не преуспела. Бедная девочка сделала книксен - и мышкой выскочила в коридор, слегка пригибая голову.

- Что-то не так? - недоумённо пробормотала я и оглянулась в поисках хотя бы чего-нибудь похожего на зеркало. Футляр для печати? Наверное, не пойдёт. Крышка шкатулки - тоже... Я выдвинула ящик стола и, поворошив старые отчёты, нашарила прохладную рукоять. - О, пожалуй, сгодится.

Блестящий нож для бумаги отразил немного усталое, но вполне обыкновенное лицо. Разве что на скулах цвели пятна румянца.

- Такими глазами да на лезвие лучше не смотреть, - раздался у дверей насмешливый голос. - Жалко ножа, заржавеет.

- Это серебро, - возразила я механически и подняла взгляд. Лайзо стоял на пороге - сапоги, заправленные в них чёрные брюки, винно-красная рубашка и тёмный жилет. Не скромный водитель, а сущий пират... или колдун-гипси - кому что больше по вкусу. За его плечом, в коридоре, испуганно вытягивала шею Юджиния. - Проходите, мистер Маноле. Юджи, принеси записную книжку из спальни. Маленькую, в обложке из серой кожи.

Дойти до спальни, найти неприметную вещицу и вернуться - четверть часа, по меньшей мере. Вполне довольно для разговора.

- И серебро можно загубить, - пожал плечами Лайзо, притворяя дверь за девочкой. - Что случилось, Виржиния?

Колеблясь, я придвинула к себе веер и, не поднимая его, потянула мизинцем крайнюю пластинку. Она с натугой поддалась, открывая первый фрагмент узора - тёмно-красное птичье перо, вышитое по шёлку.

- Прочитай вот это, - решилась я наконец и указала на смятый лист, что лежал у пузатой ножки стола. - А закончишь - порви. Не желаю снова к нему прикасаться.

И бровью не поведя, Лайзо поднял злосчастное письмо и расправил его; замер ненадолго, пробегая глазами строчки, а затем снова смял - и бросил на медный поднос для корреспонденции.

- Значит, "вольность", - усмехнулся Лайзо, накрывая скомканную бумагу ладонью. - И чего ты от меня хочешь?

Губы у меня дрогнули. Действительно, чего?

- Не знаю, - ответила я погодя - и, кажется, по-настоящему начала успокаиваться. - Наверно, совета. Я знаю, что дядя Рэйвен... что маркиз Рокпорт желает мне добра. Но отчего я чувствую себя униженной? Покойный супруг леди Абигейл запрещал ей носить что-то кроме серого и коричневого; лорд Клэймор безмерно любит свою жену и доверяет ей, однако читает всю её переписку. А отец...

- Маркиз тебе не супруг и не отец, - мягко перебил меня Лайзо.

- Он человек, которого мой отец оставил мне защитником, - возразила я из чистого упрямства, хотя мысленно готова была согласиться. - Он желает добра, он старше, умнее. Однако... - я осеклась, не в силах подобрать слова.