13 лет назад мне будет 13

Одна девушка один раз исподтишка меня сильно ударила и оттащила за волосы, некоторые рисовали на моих роскошных густых, песочного цвета, косах. Постоянно высмеивали мою грудь, которая была очень большой, и всё из-за той проклятой больницы. Я и сама мучилась от неё, но не могла же сказать, что со мной случилось, и прекратите вы все уже издеваться надо мной, я и без вас настрадалась.

Травля не прекращалась, и директор без меня разговаривала со всей группой. А после этого разговора со мной вообще абсолютно все перестали разговаривать, даже те, кто общался.

Однажды на одном из уроков, преподавательница дала нам задание, а сама сказала, что уезжает на похороны учительницы танцев. Я спросила у неё, не на похороны ли Татьяны Сергеевны она собралась, той самой, у которой я занималась хореографией, которая когда-то в детстве обвинила меня в воровстве. Накануне в новостях рассказали о том, что женщину сбил насмерть автомобиль, и я знала о предстоящих похоронах. Преподавательница ответила положительно на мой вопрос, а я подумала, как мир тесен.

В колледже я занималась своим любимым делом, игрой на фортепиано, преподаватель во мне души не чаял, а я всю жизнь мечтала научиться играть на пианино. Я была единственная во всём колледже, кто не прогуливал его уроки, а бежал на них. Училась я старательно, отдавалась учёбе больше, чем нужно, потому что я так долго не училась полноценно, только дома одна в четырёх стенах сама осваивала школьную программу. Я училась всегда и всё время, а потом у меня появилась и подружка с третьего курса. Брала уроки вокала у одной очень хорошей преподавательницы Натальи Николаевна, которая помимо музыкального кружка преподавала у нас экологическое воспитание. Она всегда за меня заступалась, потому что тоже когда-то носила очень длинные волосы, а я была единственная на всё учебное заведение с такими волосами.

Мама собиралась ехать обратно в Москву и меня забрать с собой, Валера выслал нам деньги на билеты, но я так сильно дорожила учёбой, что не хотела ехать до тех пор, пока не сдам экзамены, которые через месяц должны были состояться. Но мама не хотела оставлять меня в том городе, где мне грозила смертельная опасность и мы жили, не спав ночами. Она долго настаивала, а я упёрлась учёбой, и сказала, что приеду, как сдам экзамены, чтобы потом хотя бы перевестись в Москве.

Врачи постоянно названивали нам с угрозами, приезжали, долбились в дверь, разумеется, мы никогда им не открывали. К телефону я никогда не подходила, а от всяких прочих незнакомых номеров вздрагивала, которые определял наш замечательный стационарный телефон «Русь». Я жила в своей квартире, как на минном поле, как какая-то преступница. Одним из таких звонков тогда стал тот самый, в котором знакомая Бориса Николаевича звонила, чтобы поговорить со мной, когда я отправила ему электронное письмо, а он обвинил меня в воровстве. Это было самым болезненным предательством и ударом, особенно в тот момент. Я боялась, что и он может написать на меня заявление в полицию о краже. Этого мне только не хватало для полного «счастья», рассуждала я. И мне в тот момент казалось, что весь мир встал против меня, что все сошли с ума в этом городе…

Тогда я позвонила нашему общему знакомому Владимиру Наумовичу, рыдала и спрашивала, правда ли, что Борис Николаевич и в самом деле обвинил меня в воровстве. Он ответил, что знал об этом случае, но не предал значения, так как посчитал, что кольцо Бориса Николаевича могло просто куда-то упасть и закатиться, и именно я тут не причём.

Когда мама уехала, звонки начались всё чаще и чаще, как в телефон, так и в дверь. Даже кошка понимала, что за дверью враг, Лапуся подходила к дверям и начинала не естественно мяукать, как будто пыталась прогнать врага. От сильного страха меня начинало всю трясти, выходила из дому с опаской, боялась, что если я выйду из подъезда, а они будут караулить меня возле него, то тут же сгребут и увезут в психушку. Возвращалась с учёбы, осматриваясь, нет ли кого возле подъезда, нет поблизости подозрительной машины. Страх был такой силы, что я не выдержала и побежала на вокзал в экстренном порядке покупать билет в Москву, забыв об учёбе, ведь, если бы меня уволокли, мне всё равно не дали бы учиться и сдать экзамены. И поскольку встал вопрос между жизнью и смертью, я выбрала жизнь! Купила самое плохое боковое верхнее место плацкарта почти у туалета, единственное какое осталось, и с опаской ждала дня отъезда.