13 лет назад мне будет 13

Шёл великий пост, билет я купила в Страстную Пятницу и знала, что в Пасху буду в поезде, поэтому за день до отъезда посетила Петропавловский собор, в котором была крещена, чтобы получить хоть какое-то спокойствие и помолиться. В храме мне было легко, там я не боялась, в нём и пряталась, вспоминая, как в древние времена люди пряталась в церквях, чтобы их не убили. Только в двадцать первом веке, я была такой единственной, и кто бы мог себе представить, что в тот момент среди молящихся людей, есть такой человек, как я, которого некому защитить, кроме Господа. Ведь не один закон не действовал на тех людей, они переступили всё, что можно было переступить, и не удивилась бы, ели они продали свои души дьяволу. Но я всё равно стояла и молилась, чтобы Бог их простил, молилась за их счастье, чтобы у них было всё хорошо, потому что считала их несчастными, что в них нет Бога. Я просила Господа направить их на путь истинный, простить и не наказывать, что я их простила, и своим прощением хотела получить свободу. А ещё я всё время представляла, как Иисуса распяли, как ему тогда было больно, чтобы нас всех спасти, и эти мысли мне помогали, ведь ему было гораздо больнее, чем мне, и я должна была научиться терпеть, представляя, что такими мучениями я тоже могу спасти человечество. Что лучше мучиться одному человеку, чем всем. Мысли о том, что все люди могут быть счастливы, и даже, мои враги, предавали мне уверенности. Я знала, что вечного ничего не бывает, и мои мучения рано или поздно закончатся, придёт счастье и любовь. Хоть я и не имела любви от людей, которые меня окружали, я знала, что меня любит Господь, и этой любви мне хватало сполна! С такой любовью я считала себя счастливой!

Настала Пасха, бабушка стояла возле окна вагона и ждала, когда поезд отъедет. Мы долго друг на друга смотрели, и в какой-то момент, у меня почти остановилось дыхание, я слышала только стук сердца и сильнейшую боль в нём, когда в вагон зашёл полицейский. Он шёл в мою сторону, и я считала, что он идёт за мной, чтобы снять с поезда. Подумала, что врачи психиатры, которые постоянно названивали и угрожали, что придут с полицией, всё же прибегли к действиям и выследили меня. Он приближался и приближался, а моё сердце сжималось и сжималось, но я не должна была подавать вида. Я сделалась каменной, на мне не было лица. Я стала молиться и спрашивать у Бога: «Неужели сегодня, в самое светлое воскресенье, когда Ты спустился к нам на Землю, позволишь мне погибнуть?» И в какой-то самый страшный для меня момент, когда была уже готова к тому, что меня сейчас опять скрутят, полицейский свернул в плацкартную ячейку передо мной и подсел к одному гражданину, спросил у него документ и долго выписывал ему какой-то штраф за нарушение порядка на вокзале. Я всё думала и думала, ну уходи ты уже быстрее, мне так больно сердце, оно у меня чуть не остановилось, а я смотрела то в окно на бабушку, то на них. Полицейский ушёл, я смотрела на часы поезда и ждала, когда же уже он тронется, мысленно сталкивая его с места. Поезд поехал, бабушка шла за ним и в слезах махала мне рукой, я расплакалась тоже, чуть ли, не бившись головой об стекло, которое нас разделяло. Я понимала, что обратной дороги нет, и сможем ли мы с ней когда-нибудь ещё увидеться… Нормальные люди в этот день стукались яйцами, ели куличи, проводили время в кругу семьи, а я в спешке покидала город…

Спокойствие я получила только тогда, когда оказалась на платформе Ярославского вокзала.

В Москве я пыталась перевестись в педагогический колледж, но меня не приняли, потому что начиналась сессия, а программа отличалась.

17

Летом мы все вместе поехали в Баку на родину Валеры, там у него осталась пожилая мать, мама моя настояла на том, чтобы Валера забрал её к себе. Вообще Валера по происхождению был на половину русским по отцу, на половину татарином по матери. По правилам веру принимали отцовскую, а так как отец Валеры не занимался его воспитанием, был мусульманином, хотя к нашей православной вере относился положительно, отмечал с нами Пасху, мог зайти в храм. Поездке этой я была рада, должна была впервые в жизни лететь на самолёте, хотела увидеть Каспийское море, искупаться в нём, знала, что мои враги точно не поедут за мной в Азербайджан, могла почувствовать хоть какое-то облегчение, забыться и уехать как можно дальше…