13 мертвецов

Помогать ему Валька не хотел, да и попросту не знал чем. Он лишь сильнее вжался спиной в шершавую от ржавчины оградку, словно надеясь просочиться сквозь нее. Ожившее тело приподнялось на новых конечностях, враз став похожим на уродливое насекомое.

Трансформация шла стремительно. Рвалась кожа, ломались ребра. Хрустнула, крошась, лобковая кость. Из промежности высунулась сочащаяся сукровицей морда – невероятная помесь гиены, паука и человека. Пытаясь вырваться из смертельной хватки, Игорь напрягся так, что на вытянутой шее проступила каждая жилка, но даже этого оказалось мало. Когда морда существа приблизилась вплотную к его лицу, Игорь сдался и заорал.

Со своего места Валька почти ничего не видел. За эту крохотную милость он впервые в жизни поблагодарил Бога. Бога, с его помощью поруганного только что. Вальке хватало звуков, сочного чавканья и хруста, в которых мгновенно потонул протяжный вой Игоря. Лилась кровь, сотрясалось пожираемое тело. С новорожденной твари ошметками слезала плоть родительницы.

Когда ненасытная морда, завершив первую трапезу, обернулась, сил Вальки хватило лишь на то, чтобы спрятать лицо в ладонях. От пальцев несло землей, но куда сильнее чувствовался железный запах пролитой крови. Лапы-серпы с чавканьем покинули плоть, объеденный остов глухо упал подле стола. С паучьей грацией существо развернулось, уставилось на Вальку сонмом немигающих черных бусинок. Пасть, похожая на полукруглые костяные пилы, разошлась в четыре стороны. Широко разошлась, голова пролезет.

– Это мясо для тебя! – фальцетом, в котором угадывался голос Игоря, проверещало существо. – Это мясо! Для тебя! Те-бя!

Оно стукнуло себя в ребристый бок. Чуя смерть, Валька заскулил, заелозил кроссовками по рыхлой земле. Он и сам не понял, как это произошло. Просто нога поднялась и пнула Бурзума в плечо, толкая навстречу твари.

– Возьми его! Возьми его! – завизжал Валька. – Возьми его! Не трогай меня!

Покрытая слизью голова по-птичьи склонилась набок. Из пасти вырвался мрачный гиений хохот. В джинсах у Вальки стало мокро и горячо. В эту секунду он как никогда хотел, чтобы не было в его жизни замученных во славу Сатаны кошек, не было «Черной церкви» и витиеватых подписей «Азраил», которыми он изрисовал половину подъезда.

Бурзум кое-как поднялся на четвереньки. Затем, все такой же безумно-отрешенный, встал на колени, точно в кощунственной молитве, протягивая руки к сидящему на столе существу.

Пасть хрустнула, вытянулась. Утолщаясь и чернея, она превратилась в тонкий клюв. Острие мягко поцеловало Бурзума в лоб, прошло сквозь кость. Раздался отвратительный сосущий звук, и Валька, потеряв последние силы, без сознания рухнул на землю. В обморочном бреду его накрыли долгожданное спокойствие и умиротворение. Он знал, откуда-то знал совершенно точно – демон внял его просьбе.

Валька пришел в себя, когда небо на востоке заалело. Здесь, среди деревьев полузаброшенного погоста, далекий восход казался заревом пожара. У могилы неумело орудовал лопатой Бурзум. Нет… не совсем. Одежда его, нет сомнений, и растрепанный светлый хвост на затылке – тоже. Да вот только в сухощавой, подтянутой фигуре появилось что-то от Игоря. Не прекращая работы, человек обернулся. Треснули позвонки, и лицо – жутковатая смесь из черт Валькиных подельников – со спины уставилось на парня. Кривая улыбка растянула губы. За ними мелькнули костяные пилы и острый алый язык.

– Очнулся. Очнулся. Хорошо. Хорошо.

Голос ломался, глухо бормотал и срывался на визг. Кто-то внутри тела крутил ручку настройки, пытаясь поймать нужную волну. Подмигнув напоследок, демон вернул голову в нормальное положение. Утрамбовал могильный холмик, выбросил лопату в кусты. Валька с удивлением огляделся. Следы ночного преступления были кое-где еще видны, но ни гроба, ни мертвецов, ни даже пятен крови. Проверять могилку, если верить покойному Игорю, никто не придет, а холм, сейчас свежий, неровный, через пару дней осядет, расплывется, и тогда уж точно никто не узнает, что под ним теперь покоятся останки трех тел вместо одного.

Демон обтер руки о джинсовку. Обогнув столик, неспешно двинулся к Вальке. Не осталось сил сопротивляться, умолять, плакать. Валька закрыл глаза, покорно готовясь встретить свой конец.

– Вставай, – сказала темнота почти человеческим голосом. – Вставай. Вставай.

Держась за прутья, Валька поднялся.

– Смотри на меня. Смотри на меня.

Валька посмотрел. Новое лицо, кое-как сшитое из двух старых, сотрясал нервный тик. Демон учился пользоваться мимическими мышцами.

– Ты мне нравишься, – сказал он после долгого, обессиливающего молчания. – Ты. Мне. Нравишься.

– Д-да? – пролепетал Валька.

– Да.

Демон медленно кивнул. Задумался. Кивнул еще раз, запоминая движение.

– Да, – повторил он. – Да. В тебе много ненависти. В тебе много обиды. Я хочу это. Хочу это съесть. Ты. Будешь. Кормить меня своей ненавистью. Так.

– Я… я… не п-понимаю…

Валька сжался, ожидая… впрочем, он не представлял, чего ожидать. Вспышки ярости? Удара когтем в живот? Но тварь оказалась терпеливой.