13 несчастий Геракла

Вы бы сообразили, как отреагировать на подобную филиппику? Я не сумел найти нужных слов!

— Немедленно приезжай, — стрекотала маменька, потом, понизив голос, добавила: — Знаю, что ты вредный, но Антоша, святая простота, расстроится, не увидев тебя! И потом, тут такое!..

К сожалению, я любопытен. Мне стало интересно, ну что еще выкинул милейший Антоша? И потом, если я сейчас откажу Николетте, она обозлится и до следующего визита противного братца будет меня шпынять.

Только не надо считать моего братца утонченным хлюпиком, умильно всхлипывающим при виде раненой птички. Я понимаю, что воображение уже нарисовало вам хрупкого белокурого юношу «со взором горящим». Увы, в действительности Антон при росте примерно метр семьдесят пять имеет вес более ста двадцати килограммов. Он не болен, просто, как все тучники, обожает поесть, в особенности то, что строго-настрого запрещает парню злой доктор: мучное, жирное, сладкое.

На мой взгляд, он выглядит чудовищно, но Николетта, которая каждый раз заявляет мне: «Вава, ты полнеешь, садись на диету», при виде Антоши умильно восклицает: «Ах, Тошенька, мужчина приятен, когда он корпулентный!»

При этом учтите, что я без малого ростом два метра и не набрал девяноста килограммов. Иногда мне кажется, что Антону следовало родиться у Николетты, а мне у Ксении. Тетка всегда хорошо ко мне относилась. Впрочем, тогда моим отцом был бы не Павел Подушкин, а Роман Кнышев, спившийся до полной потери личности полковник. Муж моей тетушки был хроническим алкоголиком — это одна из наших страшных семейных тайн. Роман рано умер и не успел, по выражению Николетты, «опозорить нас перед всеми друзьями». Я его практически не помню. В детстве мне вдолбили в голову, что Антон — несчастный мальчик, отец которого погиб на службе, выполняя очень важное задание. Правду уже в студенческие годы открыл мне отец после очередного скандала с маменькой. Кстати, отец содержал Ксению с Антоном, и многие годы подряд тетка с сыном проводила лето на нашей даче.

Прежде чем отправиться к маменьке, я зарулил в супермаркет и купил коробку дорогого шоколада «Линдт». Николетта обожает эти конфеты и, получив их, делается любезной. Для Нюши я приготовил шоколадку «Вдохновение».

Держа в руках шоколад, я позвонил и приготовился поднести его Нюше, но тут дверь распахнулась и на пороге возникла Николетта.

— Ваня! — взвизгнула она. — Антоша хочет познакомить нас со своей невестой… Что это у тебя? Я не ем такой шоколад!

Я протянул маменьке упаковку «Линдт» за восемьсот рублей, а «Вдохновение» положил на столик у зеркала. Интересно, куда подевалась Нюша? Обычно Николетта никогда сама не открывает входную дверь.

— Такая девушка, — тараторила маменька, пока я надевал тапки, — красавица, умница, богатая! Отец — академик!

Я молча возился со шнурками. Что ж, все правильно, дражайший Антон на своем складе зарабатывает копейки, придется тестю-академику, если он, конечно, не хочет, чтобы любимая дочурка окочурилась с голоду, содержать ее и зятя.

— Вот какой молодец, — размахивала наманикюренными пальцами Николетта, — а я даже умереть спокойно не могу. Да, уже пора позаботиться о душе, но только очередная смертельная болячка схватит меня за горло, как я тут же думаю: а кто же останется с Вавой? Вот и приходится дальше жить! Ну почему у тебя нет приличной, обеспеченной девушки? Отчего воротишь нос от всех, с кем я пытаюсь тебя знакомить?

Моя память услужливо перелистнула воспоминания о «невестах», и я брякнул:

— Вполне способен сам о себе позаботиться!

— А вот и нет! — топнула ножкой маменька. — Ты вечно попадаешь в идиотские ситуации.

Продолжая бурно возмущаться, она втолкнула меня в гостиную и, швырнув коробку «Линдт» нераспечатанной на журнальный столик, закатила глаза.

— Ах, смотри, что принес Тоша! Мои любимые!

Я заметил коробочку мармелада в шоколаде. И когда это Николетта успела полюбить глазированный мармелад российского производства? Спору нет, этот продукт, когда он не просрочен, весьма вкусен, только до нынешнего дня маменька отказывалась даже смотреть в его сторону.

— Здравствуй, Ваня, — прогудел Антон.

Я посмотрел на гору сала, возвышающуюся на диване. Похоже, братец еще больше растолстел, что никак не вяжется с его постоянными заявлениями о хроническом безденежье. Хотя, может, он пухнет с голода?

Помня слова отца о том, что светский человек никогда не позволит себе хамства, я с открытой улыбкой протянул руку двоюродному братцу:

— Рад встрече.

— Не лги, — отмахнулся Антон, — ты меня терпеть не можешь, уж не знаю почему. Но ничего, я не злобив и надеюсь, что рано или поздно и ты сменишь гнев на милость. Знакомься, Анжелика.

Тщедушное существо в балахоне из розового льна пропищало:

— Для своих просто Лика, какие церемонии между родственниками.

Я осторожно пожал ее вялую, бледную, влажную лапку.