13 плюс

Рыцарь идет на кухню и завтракает. Рыцарь не хочет есть утром, но он должен. Иначе любой перешибет Рыцаря. А все вокруг будут смеяться.

Сопя и потея, Рыцарь сам одевается и сам завязывает шнурки на ботинках.

Через минуту Рыцарь с грохотом скатывается по лестнице в пустой подъезд, замирает у железной двери на мгновение, чтобы отдышаться, а потом бьет ладонью по красной кнопке замка.

Как раз в это самое время Светка идет в школу мимо его дома.

Она на самом деле уже давно вышла, потому что аккуратистка, и у нее все всегда по плану. И портфель всегда собран правильно. И тетради всегда обернуты. И домашняя работа всегда выполнена.

Светка несет свою голову гордо и красиво. Вокруг головы облако мелких светлых кудряшек. А сзади, точно между лопатками, у нее спускается из-под шапочки толстая золотистая коса.

— Привет, Светка! — кричит радостно Рыцарь.

Светка неторопливо кивает в ответ. Ей уже холодно, но ведь нельзя показывать, что давно ждешь.

— Давай твой портфель, что ли…

Рыцарь Светы несет портфель и глупо улыбается. Ему самому не видно со стороны, но улыбка именно глупая. Потому что она без всякого смысла. Просто так улыбка, потому что ему просто так хорошо.

— Тили-тили-тесто, жених и невеста! — кричат сзади какие-то мелкие, которые, взявшись за руки, идут в свой детский сад.

Светка и ее Рыцарь презрительно щурятся, не оборачиваясь.

А потом снова расплываются в улыбках и идут дальше.

Рыцарь Светы не должен обращать внимание на всякие крики.

Он должен нести портфель.

Свидание

Мишка торопился. У него сегодня было назначено свидание, в реале, а не как всегда, поэтому он сначала долго и тщательно мылся, переодевался по-всякому, рассматривая себя в объемном голо и слева и справа, и сверху тоже. Подбор ароматов тоже занял какое-то время. Тут ведь ошибаться никак нельзя. В общем, когда он вывел свою новейшую «Лайоту», времени уже почти не оставалось.

— Врешь, — сказал Мишка, хищно улыбаясь всем экранам сразу. — Не возьмешь!

Он недавно смотрел старые фильмы про давнюю войну. Это было круче всякой фантастики. Там взаправду умирали люди. Никакого сохранения, как в играх — все насовсем! Но оставшиеся в живых крепко сжимали зубы, шептали свое «врешьневозьмешь» и пробивались дальше. И побеждали всех врагов. Почти так, как в наше время. Только в реале.

— Сохранение!

Выворачивая на основную, он нажал кнопку сохранения. Тут дело такое: может, ничего и не будет. То есть, скорее всего ничего и не будет — что может быть в наше время-то? Но последний раз он сохранялся еще вчера, и не хотелось бы опять начинать день с подготовки к свиданию.

Последний перекресток впереди подмигивал оранжевым сигналом скорого переключения цветов. Автопилот пискнул, предупреждая об опасности. Но Мишка знал свою скорость — успеет. И только крепче ухватился за джойстик, чтобы не потерять контакт с управляющей системой на высокой скорости.

Сигнал вызова он сбросил, чуть скривив губы. Ну, чего названивать, когда ясно же — все равно успевает.

Уже влетая на перекресток и радуясь, что впереди чистое шоссе и можно еще прибавить, он краем глаза уловил какую-то тень. И тут же страшный удар сотряс новенький механизм, раздался скрежет металла, визг вышедших из границ режима турбин, тупой удар…

…

— Во, блин, — сказал Мишка, восстановившись в несущейся по основной дороге новенькой скоростной «Лайоте».

Это словечко он тоже подцепил из старых фильмов.

Друзья над ним смеялись. Ха! Если бы они знали, как на эти старые словечки клюют девчонки! Вот и эта, новенькая, она как раз запала в разговоре на все эти «блин», «черт», «в жопу», «растудыть» и еще «едрён-патрон». А когда Мишка рассказал несколько старых фильмов — она уже просто не могла не пригласить его в гости, чтобы вместе пересмотреть «Два товарища».

Перекресток впереди замигал оранжевым.

Мишка прищурился:

— Врешь! Не возьмешь!

Прибавил скорости. Надо просто проскочить перекресток раньше, чем тот мудак слева. Слово «мудак» было крепким, как все старые слова. Терпким. Явно оскорбительным, но без моральной запретности. Так казалось Мишке.

Еще быстрее! Ну же…

Слева мелькнула тень, раздался страшный тупой удар, потрясший, казалось, весь мир, скрежет металла, визг уходящих в неконтролируемый разгон турбин, мгновенная чернота, как при выключении голо.

…

— Кха, кха, — прокашлялся Мишка, откинувшись на удобном полулежачем сиденье своей новенькой «Лайоты». — Вот же гад какой…

«Гад» — это было просто сокращение от «гадины». А «гадина», он проверял по словарям, всего лишь старое название ядовитой змеи. Еще говорили «гадюка». Но Мишке казалось, что «гадюка» — это уже просто какое-то оскорбление. Вот все слова, что на «юк» или «ук» — они очень оскорбительны. Так он решал.

А время-то, время… Хотя, все равно успевает. А вот если ускориться раза в два, так и вовсе перед тем гадом можно проскочить.