13 причин Энни (СИ)

Какой содержательный диалог. Но я тогда довольствовалась даже этим. Этот разговор был ценен, а мне было страшно. Потому и так разошлись. Я не стала спать, хоть и легла в одну палатку с Вивиан, чтобы не вызвать подозрение остальных трибутов. Тогда инстинкт самосохранения спас мне жизнь, но сейчас и оно выдохлось. Я притворилась, что не слышала стычку Люка с Реджом. А потом мы улеглись окончательно. Она спала. Вивиан. День был для неё насыщенным. Кажется, она тогда долго охотилась за девушкой из седьмого. Да, она её убила. Прости, Джоанна. Я её не знала. Полагаю, она просто останется очередной безымянной для нас, как бы горько это ни прозвучало. Её смерть породила жуткую усталость у напарницы. Она быстро заснула. Так твой дистрикт спас меня.

А я могла бы спасти тебя, если бы ты мне доверилась. И да, у этого безымянного трибута было имя. Джун. Я делаю медленный вдох и увеличиваю громкость, чтобы внимательнее запечатлеть, выжечь и выслушать твои слова.

Потом я уселась и медленно отбросила одеяло. Расстегнула замок палатки немного и увидела… увидела, что Люка. Всхлип Энни. Джоанна. Они. Кассиан и Реджинальд связали его верёвкой, а в рот засунули серую тряпку, чтобы Люк не перебудил остальных. Они мстили за что-то, а они умели это делать.

Повторяю про себя: а они умели это делать. Не буду отрицать.

И у них была пила. Они собирались пилить его шею, понимаешь? Люк беспомощно мотал головой, Кассиан тогда ещё его ударил. А Люк тем временем мычал. Металлическая пила все вгрызалась в плоть. Пахло кровью и мочой. Но не моей. Ведь я просто наблюдала над тем, как они его пилили и пилили. А я смотрела.

Энни нервно смеётся. А я не дышу. Ничего не могу почувствовать. На играх бывало и не такое, но Энни всегда была впечатлительной. А может это я бесчувственная?

Старалась не шевельнуться, чтобы не разбудить напарницу. Эти отпилили его голову. Они не они. Они стали этим. Эти обезглавили его живьём, и голова покатилась на правую сторону поляны.

Стало необычайно тихо. Наверное, тогда распорядители позаботились об этом. Птицы перестали петь, и ветер не дул. А потом прогремела пушка. Пикантная ситуация. Но никто не проснулся. Она не проснулась, потому я жива. А они прошептали:

— Завтра устраним другую. Утром.

Я ушла. Я их услышала. Со стороны, кажется, что просто взяла и ушла, словно это было легко. Мне повезло, что я смогла сбежать до рассвета. Дальше ты знаешь. Потом землетрясение и развал дамбы. Всем известно, что нас всех унесло водой, для всех это был скучным сезоном. Скучным сезоном для них.

Им всегда были нужны лишь зрелища. Ты знаешь это, Энни. Ты знала. Почему ты обижаешься, словно этого не знала?

А нам было весело. Я крепко обхватила какой-то кусок дерева, а Реджинальд тонул. Барахтался в воде, уходя вниз в ад. А я чувствовала себя прекрасно в этом аду. Потому что это было ничего по сравнению со страданиями Люка. Я заслужила.

Не совсем. Ну, немного может быть. Хотя, нет. Он мог бы уйти в одиночку.

Я жалею, что тогда не согласилась. Не ушла с ним. Не утонула. Хотелось, но я всплыла из глубин, потому что кровь моего дистрикта была сильнее, чем мои желания. Люк мёртв, а я проиграла. Это и стало отправной точкой. Теперь ты тоже будешь помнить его имя и надеюсь чтить его память вместо меня, когда меня уже не будет. Джоанна, если ты дослушала, хочу выразить тебе благодарность. Ты сильная, потому ты справишься дальше.

Нет, Энни. Ты не проиграла тогда. Ты проиграла лишь неделю назад. Но какой смысл теперь это говорить? Медленно вытаскиваю кассету. И обнаруживаю фото, прикреплённое к задней стороне кассеты. На нем изображён юноша с медными волосами, улыбающийся и живой. Люк. Не волнуйся, Энни. Я его внесу в «книгу памяти» Китнисс Эвердин. Бережно кладу снимок в карман и вставляю следующую кассету.

КАССЕТА 3.

Джоанна, что лучше безопасность в неволе или свобода?

Не могу ответить. У меня ничего этого не было.

Да. Ты знаешь, все победители знают ответ. Я выиграла игры к несчастью для своего дистрикта. Позорная победа, как они говорили за моей спиной. Будь я из третьего или одиннадцатого, они бы обрадовались даже такому. Но нет, это был четвёртый. Тогда ещё Финник, мой ментор сказал, что на пороге новой жизни всегда одиноко, но не стоит небрежно отбрасывать шанс данный мне.

Но ты отбросила.

Они, мои менторы, когда у нас был тур победителей, старались, чтобы я держалась спокойно, словно я заслужила свою победу. А я не могла. Провалилась. Мямлила, когда читала бумажку. Не могла выносить их глаза наполненные ненавистью. Все до меня это выносили как-то, а я оказалась слабачкой в тот момент. Нервно смеялась, когда не знала чем заполнить паузу. Закрывала глаза, опускала голову, чтобы раствориться перед зрителями. Я заслуживала неодобрение, но вместо этого Финник одаривал меня дружелюбной улыбкой и приносил тушёную говядину с фасолью, чтобы я не утомлялась. Финник за все семь лет своего менторства старался заботиться о своих подопечных с полной отдачей. За это время я не услышала ни одного упрёка, он старался быть для нас другом и братом.