13 проклятий

Они встали из-за стола и разошлись по своим номерам. Как и предупредил гоблин, комната была маленькой, но, когда Рыжая легла на мягкую перину и укуталась в мех, это показалось ей настоящей роскошью – самой большой за долгое время бесприютности.

Следующим утром, когда они седлали лошадей и готовились к отъезду, появилась Рэйвен.

– С экономкой все в порядке. Цыганка нашла ее в лесу недалеко от Тинкерс-Энда.

– Тинкерс-Энда? – переспросила Рыжая. – Наверное, Тики-Энда?

Гредин покачал головой.

– Тинкерс-Энд – название местности в царстве фейри, – объяснил он. – Иногда в наших мирах названия сливаются и становятся похожими. Порой и совсем одинаковыми. Два мира соприкасались на протяжении долгих лет – все наложилось друг на друга.

Они сели на лошадей и тронулись в путь. На этот раз Стич ехал на жеребчике, а Гредин и Рэйвен на его коне. Дул холодный ветерок – напоминание о том, что лето позади. Начинались темные месяцы.

Как и обещал Гредин, они неслись во весь опор и остановились только на второй день. У Рыжей болело все тело. Она не жаловалась, хотя кости и зубы сотрясались от скачки. Каждая минута приближала время правления Неблагих. В ту ночь они легли спать под звездами.

На третий день солнце взошло на красном небе.

– Самайн, – сказал Гредин.

Cтрах угрем пополз по спине Рыжей.

– Мы добираемся немного дольше, чем я рассчитывал, – продолжил Гредин. – Но еще можем успеть.

Они упорно двигались вперед, по холмам, мимо больших и маленьких деревень. Тем временем солнце поднялось над ними, а затем постепенно стало опускаться.

– Мы уже близко? – снова и снова спрашивала Рыжая. – Сколько еще?

Поначалу Гредин что-то бурчал в ответ, но его слова уносил ветер. Потом он будто перестал слышать, и Рыжая больше не задавала свой вопрос. Она уже почти потеряла надежду, но тут на горизонте появились желтые огни, и Гредин крикнул, чтобы никто не отставал. Из последних сил Рыжая пришпорила лошадь.

Огни горели уже ближе, донеслась едва слышная музыка, и путники увидели город, похожий на тот, где они делали остановку в первую ночь.

– Авалон! Конец пути, – крикнул Гредин, замедляя бег коня.

Когда въехали в город, он спешился и подал знак последовать его примеру. Музыка теперь звучала громче, пронзительная и неистовая. Они шли за Гредином по узким каменным улочкам, с приближением музыки становившимся все оживленнее. Рыжая не застегивала свою лисью накидку – перевоплощение было ни к чему, – но вокруг посматривала из-под капюшона, чтобы хоть немного скрыть лицо от встречных.

Вскоре на тротуарах было яблоку негде упасть: фейри были повсюду – старые и молодые, уродливые и прекрасные, поодиночке и группами. Рыжая в полном ошеломлении вглядывалась в лица проходящих, но одна мысль не оставляла ее: среди этого волшебного народа есть те, кто знает, где ее брат, а может быть, где-то здесь находится и он сам. Она поймала себя на том, что особенно пристально всматривается в каждого ребенка и пытается представить, как выглядит Джеймс сейчас.

Центр города бурлил в необузданных плясках.

– Это они! – внезапно прошипел Стич, указывая в середину толпы.

Рыжая проследила за его рукой и увидела трех музыкантов: фавна, гоблина и горбатого старикашку с крыльями, подскакивающих под собственную музыку.

– Это они затащили меня в ведьмины круги!

За музыкантами стояло майское дерево – разноцветные ветви с красно-золотыми листьями спиралью спускались с шеста, вокруг которого в лад танцевали десятки фейри. Лица одних светились радостью. Лица других выдавали покорность судьбе – в них читался страх.

– Танец Самайна, – тихо сказала Рэйвен. – Сюда каждый год съезжаются фейри со всего царства, чтобы принять в нем участие. Весной танец другой – танец Белтайна, так празднуют приход правления Благих.

– Идем дальше, не останавливайтесь, – пробурчал Гредин.

Миновав самое большое скопище фейри, они пошли по улицам, где толчея заметно поредела. Теперь, когда на них никто особо не обращал внимания, Рыжая позволила себе получше осмотреться. Дома, магазины, трактиры, постоялые дворы. Половина убрана в осенних тонах – там кипела жизнь. Другая половина темная, ставни закрыты. В окне маленькой лавки с названием «Кот и котелок» выставлена рукописная табличка «Закрыто на Самайн. До весны».

Рыжая подняла брови:

– Значит, они действительно снимаются с мест и уходят.

– Да, к сожалению, – проворчала Рэйвен. – Я-то надеялась, что мы сюда успеем, но, очевидно, разминулись. Тут делают одни из лучших снадобий в округе.

– Снадобья? Какие? – полюбопытствовала Рыжая, вглядываясь в темное окно.

– Да обычные! – ответил Гредин. – Мазь для кончиков ушей и подобное. И ремонт крыльев у них вне конкуренции.

– Мазь для кончиков ушей?.. – переспросила Рыжая.

– Для заостренных ушей, – пояснил Гредин, указывая на свои. – Если используешь наваждение, чтобы придать им округлую, как у людей, форму, то они спустя какое-то время начинают побаливать. – Он повернулся к Рэйвен. – Ты хотела извести паршу в крыльях?

Рэйвен кивнула, но, повернувшись к Рыжей и Стичу, поспешно уточнила: