13 проклятий

– Я не себе, как вы понимаете. Мизхогу. Он страдает от ужасных нарывов. Скребет себя, скребет, с ума с ним можно сойти… – Она замолчала, потому что из складок ее платья, где гнездился Мизхог, донесся возмущенный звук.

Брови Стича взлетели вверх. Обсуждение парши явно не казалось ему своевременным.

– Давайте оставим лошадей здесь, – сказал Гредин, когда они дошли до конца улицы.

Это была уже окраина города, впереди простирались поля. Рыжая посмотрела вдаль и увидела мерцающие огни, которые будто висели в воздухе.

– Что это?

– Свет факелов, – ответил Гредин. – Факелов из Тора.

– Гластонбери-Тор, – добавил Стич. – Резиденция Дворов.

– Нам нужно туда подняться? – спросила Рыжая. – Это же так высоко!

– Все не так плохо, как представляется, – сказала Рэйвен.

Они отправились в путь по едва заметной тропинке, которая вела от города. Идущий впереди Гредин показал им узкую каменистую дорогу, проложенную по склону поросшего травой холма.

– Нужно торопиться, – мрачно напомнил он.

Дальше все молчали, сберегая силы для подъема.

Ноги у Рыжей горели от усталости и напряжения. Три дня в дороге, почти без сна – она чувствовала себя слабой и измотанной. Но ведь она уже была близко к Джеймсу – совсем близко.

Путь до вершины занял минут двадцать. Стич взобрался последним, и Рыжая протянула ему фляжку, чтобы смочил рот: такими сухими и потрескавшимися были его губы. Здесь, на вершине, свистел ветер и доносил эхо каких-то странных звуков: смех, пение. Окрест огромного холма все было погружено во тьму, лишь в отдалении, в городе, виднелся свет крошечных окошек.

– Готовы? – Голос Гредина застал Рыжую врасплох.

Дрожа, она кивнула.

Гредин и Рэйвен направились к центру холма. Стич и Рыжая последовали за ними.

– Где же?.. – озираясь, прошептала она, ожидавшая увидеть величественный дворец. Но на холме царила пустота – только кольцо из факелов.

Гредин кивком указал вниз:

– Под нами.

– И как попасть внутрь? – Стич тоже явно ничего не понимал.

– Вот так. – Рэйвен развела руки, жестом предлагая всем встать в круг и взяться за руки. Рыжая присоединилась последней, и ее сердце бешено забилось. Лишь только ее руки коснулись рук Стича и Рэйвен и круг замкнулся, земля под ногами заколыхалась. От неожиданности Рыжая отпрянула и почти отпустила руки, но Гредин сурово покачал головой:

– Не разрывай круг!

Рыжая снова сжала руки, не отрывая глаз от земли.

Трава под ними опять зашевелилась, дерн стал отделяться и сворачиваться в толстый валик, остановившийся у ног Стича.

Из-под земли вырвался луч света, а вместе с ним музыка и хор голосов. Трава продолжала отслаиваться, как кожура апельсина, и круг света расширялся – перед ними в земле разверзлась дыра.

Глазам открылось поразительное зрелище: вниз, изгибаясь, вела богато украшенная лестница из переплетенных корней, которая разделялась на две, нисходящие по спирали друг вокруг друга. За ними виднелся необъятный зал, полный света и движения, – великолепная, прекрасная, ужасающая картина.

Это был Двор фейри.

21

Фигуры в масках и причудливых нарядах подняли головы, разглядывая вновь прибывших. Они спускались парами по той лестнице, что справа: Рэйвен и Стич впереди, Гредин и Рыжая – за ними.

Рыжая не знала, куда смотреть: грандиозный сияющий зал, замысловатая лестница, присутствующие, которые расположились так, что зал будто делился надвое почти посередине. Ее тревожили пристальные, непроницаемые взгляды из-за масок, они заставляли чувствовать себя добычей.

Пир был в разгаре. По обе стороны зала тянулись два длинных стола, уставленные изысканными блюдами и напитками: жареными птицами и поросятами, спелыми яркими фруктами, золотисто-коричневыми орехами, искрящимися бокалами кроваво-красного вина. От вида и запаха этого изобилия у Рыжей потекли слюнки.

Столы на вид повторяли друг друга один в один, но сидящие за ними обращали внимание только на свой. За левым столом вели себя необузданно и шумно, ели и пили со смаком. Гости за столом справа, напротив, были спокойны и мрачны. Рыжая сразу догадалась, что первые – Неблагие, готовящиеся к новому сроку своей власти, а вторые – Благие, сожалеющие, что их правление подошло к концу.

Вдали от столов, где свет был расплывчатым и тусклым, танцевали фейри в масках. С куполообразного потолка, уходящего ввысь под вершину холма, свисали извилистые корни: те, что длиннее, книзу превращались в узловатые деревянные колонны, а на тех, что короче, висели гирлянды осенних листьев, которые каскадом ниспадали вниз, украшая весь зал.

С возвышения за танцами и пиршеством наблюдали две фигуры, восседающие бок о бок на резных тронах, – не разговаривая и не глядя друг на друга. Слева – мужчина в темно-коричневых мехах. Лицо скрывала маска – голова оленя с огромными рогами. Трон справа занимала женщина. Ее платье и маска были бриллиантово-голубого цвета, облик дополняли переливающиеся павлиньи перья, вызывающе раскрытые радужным веером.