13 разных историй

— Возьмём «Золотого ключика». Знаешь, на сколько хватит...

    — Куда его, — равнодушно буркнул Лёшка и потянул Витяя к винной витрине.

Ну и красота тут была! На полках шеренгами, как солдатики, стояли бутылки в красных и золотых шапочках. За бутылками, просвечивая их насквозь, рубиновым и янтарным огнём сияли лампочки.

    — Хочешь ситра? . . Или вот, вишнёвая. Наверное, сладкая. Ага? — Витяй приглашающе посмотрел на Лёшку.

    — Это водка. Вам не продаётся, — послышался басистый голос сверху. Витяй задрал голову. Над ним какой-то здоровенный, как памятник, дядька в шляпе протягивал руку с чеком и улыбался.

       — Шампанского, пожалуйста, сладкого.

«Вот, — подумал Витяй, — такой здоровый вырос, а сладкое покупает». Он с трудом выбрался из-под широкого, пахнувшего табаком пальто и двинулся дальше.

Тут были колбасы. И каких их только не напридумывали! Одна толстая, шаром, как футбольный мяч, другую для чего-то выложили шахматной доской. Третья уж совсем непонятно называлась «Хлеб» и в самом деле была похожа на разрезанную буханку.

Витяй обеими руками уцепился за холодный поручень, чтобы получше рассмотреть смешную колбасу.

 —  Тёть, а тёть, это вся столько?

  — Сто грамм.

Молодая продавщица с тонким, как шпага, ножом даже не взглянула на Витяя.

—  Сто грамм. — Он тихонько присвистнул, решив, что таких денег странный хлеб наверняка не стоит.

Лёшке вся эта история начала изрядно надоедать, но Витяй не унимался.

      — Пошли в мясной...

— Ещё чего там, — Лёшка готов был уже взбунтоваться. Он было подумал о тульских пряниках, но промолчал и только сказал примирительно: — Хватит тебе, бери «ключиков», что ли...

Витяй понял, что Лёшке уж очень не терпится положить чего-нибудь в рот, и вздохнул. Но он был сговорчив.

 — Ладно, давай.

    Витяй пошёл в кассу и встал в очередь.

Лёшка ждал поодаль, с безразличным видом облокотившись на столик.

Однако вскоре произошло нечто, что вывело Лёшку из состояния покоя. Он заметил, как Витяй, стоя в очереди, покраснев, с невероятной поспешностью, будто его кто-то кусает, совал руки то в один, то в другой карман тужурки и брюк. При этом очередь, в которой он стоял, разорвалась на две. Одна приближалась к кассе, а другая застыла на месте за спиной Витяя, так как он, занятый собой, перестал двигаться вперёд. Лёшка поспешил к другу.

— Ты чего?— спросил он с тревогой.

— Денег нету, — как-то в себя прохрипел Витяй.  

— Ты же в карман сунул.

— Ну да, а теперь нету.

— Лучше ищи.

Очередь их давно обошла. Витяй работал, как автомат. Он выворачивал карманы, и оттуда сыпались помятые марки, серебряные бумажки, сложенные фантиком, пуговица со звездой, пуговица без звезды, огрызок карандаша, даже женская шпилька — что угодно, только не полтинник. Лёшка ждал.

— Украли, — сказал в отчаянии Витяй, и губы его задрожали.

      — Может, у тебя дырка, рассеянный с Бассейной?

      — Нету. Видишь? . . Украли,— повторил убеждённо Витяй. — Вот люди!

Лёшка подумал :

 — Может, тот в шляпе, который за шампанским лез. Он возле тебя вертелся.

     — Может, и он.

Витяй готов был поверить чему угодно: деньги, сохранённые такой выдержкой, пропали. Это было так обидно, что Витяй был готов разреветься. Он стоял и тёр глаза кулаками с застаревшими чернильными пятнами. А Лёшка, огорчённый не меньше друга, не знал, что и делать.

     — Чего плачешь, парень? — раздалось откуда-то сверху. Витяй поднял поблёскивающее от слёз лицо. На него смотрел высокий майор со множеством пакетов в руках.

         — Он деньги потерял, материны, — мгновенно учтя обстановку, торопливо сообщил Лёшка.

    — Много?

    — Полтину.

Майор покачал головой, переложил пакеты в одну руку и стал рыться в кармане шинели.

Какой-то маленький человек из очереди с лицом, будто оно всё было в складку, неодобрительно покачал головой.

        — Врут, наверное.

Вокруг них уже стали собираться любопытные, которые всегда не прочь посмотреть на чужую беду. Но майор был склонен доверять мальчикам. Он вынул точно такой же, как был у Витяя, полтинник и протянул ему :

— На.

Однако Витяй неожиданно спрятал руки за спину и, опустив голову, буркнул :

    — Не надо.

Лёшка уничтожающе посмотрел на приятеля.

     — Держи, — сказал майор, — раз такое происшествие. Будешь при деньгах — отдашь.

Тут его окликнула женщина в светлом пальто, и майор, торопливо сунув монету Витяю, заспешил к ней.

Любопытные сразу рассеялись. Мальчики всех перестали интересовать. Лёшка с Витяем отошли в сторону.

— Давай пряников, с вареньем. Триста грамм, — уже командовал Лёшка, решивший, что на майорский полтинник и у него есть некоторые права.

Теперь он, как маленького, сопровождал Витяя и в кассу, и к прилавку.

Впрочем, огорчения были позади, и вскоре, позабыв про них, друзья, снова обнявшись, шли по проспекту.

 — Мировые, — откусив сразу полпряника и смачно жуя его, заявил Лёшка.

 — Ага, — кивнул Витяй. — Хороший дядька майор. Я ему отдам этот полтинник.

 — Когда?

      — Когда встречу. Если при деньгах буду,

       — А-а, правильно.