13 сказок лесов и морей

Его губы все еще на твоих, он двигает руками перед тобой. Ищет завязки на твоем платье. Крючки и петельки. Маленькие застежки, которые позволяют тебе сохранить скромность. Когда встречаешь мужчину, не смотри ему в глаза. Смотри вниз, смотри вниз, смотри вниз… Когда встречаешь мужчину, ты его не видишь. Ты знаешь, что он мужчина, и все. Его пальцы на твоем животе. Его пояс с мечом упал в высокую траву. Когда гадюки видят свою добычу, то смотрят на нее неотрывно. Ты же не смотришь ему в глаза. Это неважно. Ты – лишь оболочка. Фэйр – это красота. Красота и чрево. И Браун тоже. А Тремблинг? В чем-то чуть меньше, в чем-то – чуть больше, но все равно то же самое.

Ты думаешь во время и после о том, как легко твои руки касались его спины. Ты могла толкнуть его. В водоворот, который утянул бы на глубину. Вода дико плещется, пенится, словно в котле на огне. Ты не ведьма. Просто женщина. Красота и чрево. Ты собираешь цветы.

Подносишь к лицу и вдыхаешь запах. Грубо проводишь пальцами по воде. Браун дремлет в одинокой постели. Тремблинг сидит, взмахивая руками, в уголке, лицо ее слишком прекрасно для смертных глаз. Твое загубленное тело бодрствует.

Ты одна из трех.

Твое имя Фэйр.

Бледнозолка

Когда ты создаешь маленькое существо, нужно что-то преподнести ему в дар. Дать немного своей жизни. Ноготь. Палец. Улыбку или слезу.

Когда ты была маленькой, ты была очень красивой. Люди всегда говорили, что ты похожа на нее. Имея в виду, конечно, королеву. Твой отец звал тебя принцессой. Ты ей и была. А он был королем. Но там, откуда ты родом, у всех есть королевства. И как же хорошо, когда твоя кожа бела, как снег, на щеках играет румянец, а волосы такие темные, что расчески из черного дерева теряются в них, как будто растворяются без следа.

Ты выросла.

Твой отец снова женился. И она была прекрасной и энергичной, гладкой и мягкой. По возрасту ближе к тебе, чем к нему, но это не удивительно. Он стар, как деревья. Как леса. Планеты. Миры.

Плащ. Корона. Этого мужчине достаточно.

Она была служанкой. Но это не важно. И важно одновременно. В ней есть наглость. Хватка. Жажда. А по твоим венам течет королевская кровь отца и покойной матери. Ты всегда знала, что слуги не для дружбы. Что надо держать дистанцию. Быть леди. Имей в виду. А потом ее плоский живот надулся вдруг, как шарик. Источая самодовольство, она с какой-то особой гордостью теперь носила горностаевую мантию. Хотя была просто сосудом. Даже не человеком. Обычная. И кровь у нее сама обычная. А в ее чреве живет твой соперник.

Эта женщина была всех цветов радуги. Тебе было дано всего четыре. Белый. Красный. Синий. Черный. Это были твои цвета. Ее – красный и белый, розовый и пурпурный. Коричневый и желтый. Зеленый, серый и синий.

Большинство твоих и много ее собственных. Она выглядела такой здоровой. Полной сыновей. Надутых и важных маленьких принцев.

И ты подумала про себя: не здесь.

Когда ты была маленькой, мама дарила тебе подарки. Добавляла в еду особые травы. Видишь ли, у нее в голове жил твой образ, такой, какой она тебя видела. Когда она вынашивала тебя, она выглядывала из башни и думала: «Это те цвета, с какими будет жить мой ребенок. Формы, которые она примет». И она всегда была права. У тебя были ее глаза. Все равно что частички зимнего неба. Или осколки сияющего льда. Она пришла из другого царства, была родом из тайных, волшебных мест. Оттуда, где женщины учатся определенным трюкам. Тем, что запрещены их мужчинам. А здесь и вовсе запрещены всем.

Однажды она держала тебя под водой, пока ты чуть не утонула. Ты широко распахнула глаза. Свой красивый розово-красный ротик. Когда ты вынырнула, она спросила тебя, видела ли ты, и ты ответила: «Да». Ты неуверенно ответила: «Да». Потому что на самом деле видела. А потом она прижала тебя к себе.

Твоя мать любила тебя. Но иногда преподавала тебе уроки.

Ты щуришь глаза от мягкого света, который источает новая жена твоего отца, она смешалась с ним, как зелья в котле. Вскрывать нарывы – вот чему тебя научила мать. Но эта женщина не фурункул. Она что-то другое, более страшное. Все равно что опухоль. Опасная для жизни штука, источающая угрозу. И она могла бы снова родить, если первой на свет появится дочь. Он окидывает внимательным взглядом ее неизменно изящное тело. Как будто она картина или украшение. Ценная вещь. Хотя она всего лишь женщина. Ты же нечто большее.

С самого рождения.

Твоя мать умерла в день равноденствия. Пришло ее время. Они сами выбирают свое время, женщины в том царстве. Они болеют и погибают по своей воле. И она была намного старше твоего отца. Она любила тебя, но хотела, чтобы жизнь ее наконец прекратилась. Она спросила, посидишь ли ты с ней. Тогда ты пересказала все секреты, которые она тебе рассказывала. Снова и снова шептала ей на ухо. Держала ее за руку всю ночь до самого рассвета. А когда наступило утро, поняла, что она холодна, как лед.