13 сказок лесов и морей

Он поклялся, что он, будь благословенно имя его, женится только тогда, когда найдет кого-то столь же прекрасного, как его покойная жена. Мне было тринадцать, когда я в первый раз заметила, что он смотрит на меня. Так, как мужчины смотрят на женщин. Моя служанка тоже это заметила и поспешно увела меня прочь. Мы вместе вышли из замка и пошли к конюшням, туда, где нет секретов. Она посадила меня на моего ослика. Отвела к реке в лесу. К месту, где он нашел ее. И рассказала мне обо всем.

О клятве моего отца.

Да улыбнется ему Господь, его сердце было разбито. Я понимаю. Половина его сердца разлетелась на миллионы крошечных осколков, да правит он еще тысячу лет, и теперь он ищет ее. Когда умерла моя мама, он завыл от горя. Он разорвал свои одежды, выдрал свою золотую бороду. Она отросла заново, но уже полностью белой. Он поклялся, что женится только в том случае, если найдет женщину с лицом моей матери.

«Он женится на вас, – сказала мне служанка. – Возьмет в свою постель. Запрет в своих покоях. Он будет глазеть на вас, как будто вы фрукт, предназначенный ему на съедение. Вы побледнеете. Зачахнете. Еда будет на вкус для вас что пепел. Вам будет одиноко. Вы будете растить его детей в своем чреве. И вы будете любить их, а он станет ревновать вас к ним. От его кулаков почернеют ваши глаза. И вы попробуете уйти, вернуться к той жизни, что у вас была. Но маленькие ручки ребенка удержат вас на месте. Эта связь прикует вас к ненавистному дому крепче самой толстой цепи. Вам нужно уходить, – сказала она мне. – Бежать. Как можно скорее.

Найдите место, где вы можете спрятаться, укройтесь там и никогда не возвращайтесь», – ее лицо было бледным, когда она обняла меня.

Я же хотела жить своей жизнью.

Прошло время. Я крала золото. Собирала его в маленькие мешочки. Прятала по всему замку. О некоторых тайниках забывала. Но сложно украсть время. Я люблю свое королевство, но у меня лицо моей покойной матери. Многие уже это замечают. Я не могу прятаться вечно. Вот только мне нужно уехать далеко-далеко. Так далеко, чтобы он меня не нашел. И даже еще дальше.

Она плыла вниз по реке, и он нашел ее. Откуда была моя мама? Каким было ее племя? Люди говорят, что ничего о ней не знают. Но я вижу, они что-то скрывают. А еще меня мучает предчувствие.

Я глажу мягкий бок ослика в конюшнях. И шепотом рассказываю ему свою историю, передаю свои чувства не через слова, а через прикосновения. Кожа к коже – так легче поведать правду. И так я получаю утешение. Мой отец, да не будет он нуждаться ни в чем ни дня, хочет забрать меня в свою постель. Подарить мне детей. Приковать к себе. Я же хочу, чтобы он умер. Тогда я бы правила королевством. Я люблю эти земли. Мне тяжело их покинуть.

Я просыпаюсь посреди ночи. Он в моей опочивальне. Я закрываю глаза. Он долго стоит у моей кровати. Я слышу его дыхание. Треск его свечи у моего изголовья. И он увидел мое лицо. Теперь он знает. Он знает! Мое сердце стучит где-то в горле, я в ужасе. Мне нужно покинуть это место как можно скорее. Мне нужно бросать все и уходить.

Утром, когда я просыпаюсь и пытаюсь выйти из комнаты, дверь не поддается. Моя служанка приносит мне воду и платье. Оно золотое, как рассвет. Ткань тяжелая и зажимает мне талию в тиски. Глубокое декольте. Она застегивает пуговицы на моих туфлях.

Я не могу в них нормально ходить. Только ступать мелкими шажками. Один шажок за другим. Мои ступни будто сложили пополам. Мое лицо чистое. Мои волосы намаслены и уложены в косы. Точно так же, как она носила свои. Мне нужно уходить. Река за окном серо поблескивает. Словно лента, пробегает сквозь деревню, через лес. Стремится к горам. Там все поросло травой, а дальше – голые камни. Там есть пещеры. Это место, где можно спрятаться.

Река берет свой исток в горах и стекает в океан. Я думаю о течении воды. Можно налить себе чашку. Другую. Но река все равно будет на своем месте. Ты можешь перекрыть ее русло, но таким образом просто поднимется уровень воды. Нет никакого способа остановить ее. Вода – это не жизнь. Во всяком случае, не моя жизнь. В тронном зале мой отец, да живет он долго и пошлет ему Господь много сыновей (но только не со мной, Боже, пожалуйста), берет меня за руку. Улыбается толпе.

Но я не она. У меня другое сердце. Я не люблю его.

Если бы во мне было больше меня… Мои волосы зачесаны назад, убраны от лица, которое кажется мне обнаженным. Он смотрит на меня и улыбается. А боги улыбаются ему. Его руки на моем лице. Я не могу вспомнить ни разу, когда он держал меня на руках ребенком. Это всегда делали слуги или мама. Он протягивает мне кубок, я пью. Он улыбается мне. У него не так много зубов, как у меня. И они широкие, как плитки мозаики.

Их любовь, говорит моя служанка, была на самом деле не любовью. Выглядело все иначе. Это скорее была ненависть. Огонь, что поглотил его целиком.

Ведьмы испокон веков горят на кострах, и иногда мужчины сгорают вместе с ними. Моя мать читала по картам. Знала свою судьбу. Наши руки на колоде. Мои маленькие, ее – побольше. Будущее не определено до тех пор, пока ты сама его не напишешь.